Как только в окно начало бить солнце и на кровати послышалось шевеление и тихое перешёптывание супругов, Северус вскочил с матраса и, не глядя по сторонам, ринулся из спальни в ванную. Он едва успел открыть крышку унитаза и упасть перед ним на колени, как его начало рвать вчерашним ужином. Из глаз брызнули слёзы, кажется, на длинные волосы попала блевота, но ему было уже всё равно. Его тело сотрясалось от истеричных рыданий, ощущения грязи и отвращения к самому себе. Ему казалось, что, сдери он с себя сейчас всю кожу, всё равно никогда не очистится от мерзости и позора, какими заклеймил его в эту ночь собственный дядя…
***
Северус проснулся оттого, что почувствовал внезапный ком, стремительно поднимающийся из желудка. Он успел только перевернуться на живот и приподняться на руках, прежде чем его начало рвать на пол выпитой накануне водой и желтоватой желчью. Желудок уже опустошил себя, а спазмы всё никак не прекращались. Северус хрипел и задыхался, царапая ногтями каменный пол. А потом всё прекратилось так же резко, как и началось.
Северус устало привалился спиной к стене и посмотрел на яркую тень от решётки окна на полу. Наступило утро…
Глава 3. День третий
Новый кусок хлеба и кружка с водой уже ждали его возле двери. Но после того, как его вывернуло наизнанку, Северус не рискнул засунуть в себя ни куска пищи. Хлеб не был чёрствым и даже выглядел вполне приемлемо, но Снейп ограничился только несколькими глотками воды.
Он попытался изгнать из памяти ту ужасную ночь, за которой последовало не менее ужасное утро, но чем больше он старался отрешиться от воспоминаний, тем ярче картинки вспыхивали у него в голове.
***
Когда он привёл себя в порядок, вымыл голову и спустился к завтраку, все взрослые уже сидели за столом. Хьюго о чём-то весело болтал с только что вернувшимся с работы отцом, как будто ничего не произошло.
— Доброе утро, — буркнул Северус и опустился на стул, стараясь не поднимать голову, чтобы не встретиться взглядом с дядей.
Весь завтрак он молчал, опустив глаза, и напряжённо думал о случившемся. Он пытался убедить себя в том, что, как и говорил дядя, это ничего не значит, но сам не верил собственным убеждениям. Он чувствовал себя по-прежнему грязным, использованным, униженным. Как будто им вытерли испачканный пол, как старой тряпкой, а потом выкинули.
Он даже пытался оправдать дядю в собственных глазах. Ведь если разобраться, ничего страшного не случилось. Да и Хьюго был, в принципе, неплохим человеком. Но когда Северус осторожно поднял глаза и встретился взглядом с дядей, на лице того было написано такое самодовольное выражение, что Северус скривился и поспешно опустил голову. Нет, то, что заставил делать его ночью дядя, не было правильным, не было нормальным. Когда-то Северус думал, что подобные вещи должны возбуждать. По крайней мере, когда он мастурбировал сам, то получал от процесса удовольствие. Но минувшая ночь показала, что это может быть омерзительным и гадким в той же мере, в какой приятным и возбуждающим. Конечно, два человека, занимающихся сексом, должны испытывать удовольствие, но ночное происшествие никакого отношения к сексу не имело. Это было просто извращение.
И в этот момент Северус понял, что во-первых, ещё не скоро решится снова прикоснуться к собственному члену, чтобы доставить себе удовольствие, а во-вторых, он уже не был уверен, что сможет испытать удовольствие с кем-то в постели. Как и все развивающиеся в физическом плане мальчики, он, конечно же, думал и представлял себе в красках, как он будет заниматься с кем-то сексом. Но теперь перспектива оказаться в постели с другим человеком испугала его до дрожи. Потому что вряд ли он сможет забыть отвратительное ощущение ужаса и подкатывающей тошноты, которое он испытывал, двигая рукой по скользкому члену Хьюго.
Дурные мысли окончательно испортили аппетит, и Северус отодвинул от себя тарелку с яичницей.
Бэлстриджи уехали от Снейпов только к вечеру. Весь день Северус старался не показываться на глаза дяде. Однако, к счастью, Хьюго вёл себя благоразумно и ни единым словом или жестом не намекнул на то, что случилось ночью. Даже когда пришла пора прощаться, он только улыбнулся и кивнул Северусу, уже не делая попытки даже пожать ему руку. Снейп ответил ему пустым угрюмым взглядом.
***
Северус размял ноги и прислонился к стене, невольно усмехнувшись. Джеймс и не представлял, что значат для Северуса его приставания, когда зажал его на Астрономической башне в первый раз. Он, наверняка, даже не мог подумать, как болезненно Снейп воспримет прикосновения к себе другого мужчины, после того, что он пережил четыре года назад. Впрочем, сейчас уже поздно было об этом говорить. Эту преграду он преодолел. Но с тех самых пор Северуса не покидало ощущение грязи, поэтому даже в школе он принимал душ каждый вечер. Причём, самым последним, чтобы в душе никого не было.