Ответили… Один Мародёр был мёртв, другой — занимал такую же камеру в этой тюрьме, два других исчезли. Впрочем как раз на них-то Северусу было плевать. Он много раз думал, не его ли злоба привела к гибели бывшего любовника. Но, оглядываясь назад, Северус мог совершенно точно ответить, что как бы он ни ненавидел Мародёров в былые годы, такого конца для их квартета он не желал…
День тянулся медленно, как и предыдущий, но у Северуса почему-то больше не было ощущения тоски и безысходности. Была просто пустота. Не было сил о чём-то думать и сопротивляться своим эмоциям. Постоянно клонило в сон. Перспектива провести в Азкабане всю оставшуюся жизнь теперь казалась неотвратимой и потому менее пугающей. К Северусу пришла рациональная мысль о том, что если он не может ничего изменить, то, наверное, и не стоит переживать по этому поводу. Осталось только смириться. Единственное, о чём он жалел — это о надежде на нормальную жизнь, которая была подарена ему при рождении. Теперь эта надежда угасала, сменяясь лишь пустым оцепенением.
Северус даже не заметил, как пролетел день, как в его камеру снова заглядывал дементор, как шаркал охранник в коридоре. Время, казалось, сошло с ума и двигалось исключительно так, как ему хотелось. Но Северусу уже было всё равно. Он забрался на матрас, бросил последний взгляд на тёмное небо в окне и, растянувшись на жёсткой подстилке, уснул.
***
…Северус узнал о существовании дедушки, папиного отца, только когда приехал на зимние каникулы на втором курсе. Вернее, он знал о том, что у Тобиаса есть и другие родственники, кроме ужасного дяди Хьюго, при воспоминании о котором у Северуса каждый раз по спине пробегала волна дрожи от отвращения, но не был с ними знаком.
Дом встретил его мрачной тяжёлой атмосферой. Как только Северус появился в дверях, ему было велено не разбирать вещи. К вечеру за семейством Снейпов заехал какой-то папин дальний родственник. Все погрузились в старенькую машину и поехали куда-то через весь город. Ехали почти два часа. И только когда машина остановилась возле большого трёхэтажного дома, мама шепнула ему на ухо, что его дедушка Самаэль умирает, поэтому папа приехал с ним проститься. Северус не стал спрашивать, что он сам тут забыл, раз проститься хотел отец, а также не стал уточнять, кому в голову пришла идея назвать дедушку именем демона.
Северус вышел из машины и прирос к месту, мгновенно забыв, как дышать. По ступеням с крыльца спускался дядя Хьюго, одетый во всё чёрное. Его отросшие за полгода волосы были перетянуты чёрной лентой. Выглядел Хьюго подавленным. Он сухо поздоровался с семейством Снейпов, и Северус вынужден был, подавляя в себе отчаянное желание заблевать дяде ботинки, пожать ему руку.
Потом Северуса повели в дом, и он окунулся в калейдоскоп лиц и имён своих родственников, которых видел впервые. К счастью, на него почти никто не обращал внимания, так что ему удалось незаметно выскочить в сад и устроиться на лавочке, вдыхая свежий зимний воздух, а не запах пота и валерьянки в душном помещении.
Он так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как к нему приблизилась тёмная фигура. Только услышав скрип снега справа, Северус повернул голову. Ему понадобилась вся его выдержка, чтобы не вздрогнуть. Он спокойно выдержал взгляд мужчины и стал рассматривать высокие деревья за забором. Затем он услышал щелчок зажигалки, почувствовал запах дыма дорогих сигарет и просто не смог промолчать.
— Опять выгнали? — максимально едко осведомился он, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
— На этот раз сам ушёл, — спокойно отозвался дядя Хьюго и затянулся. — Там и так прокурено. Душно. Дышать нечем.
Голос показался Северусу каким-то безжизненным и тусклым, и он даже повернул голову, изучая лицо дяди. Тот был бледен, глаза запали, под ними залегли тени. Северус, сам не ожидая от себя такого проявления жалости, вдруг спросил:
— Вы давно здесь?
Хьюго прокашлялся, окинул быстрым взглядом двор и, поняв, что кроме лавочки, на которой сидит Северус, присесть больше некуда, опустился на груду каких-то кирпичей, оставленных, видимо, для ремонта.