– Что это ты, матушка, полынь-то притащила?
Старуха, не обращая внимания на вопрос Саввича, уверенно подошла к кадке и принялась сосредоточенно копошиться у мощного корневища. Петрович, обращаясь к Щукарю, вполголоса произнес:
– Не иначе, будет варить зелье по рецепту старца! – и, подмигнув старухиному племяннику, продолжил: – Скоро и ты станешь бессмертным!
Саввич только вздохнул и, с видом заговорщика поманив за собой Петровича, вышел из избы. Спец поспешил за ним. Во дворе Саввич, сворачивая неизменную цигарку и щурясь, произнес:
– Ты, мил человек, говори, да не заговаривайся! То – великая тайна! И знать ее не положено никому! Даже мне! Ты думаешь, почему мы с Лукерьей здеся одни живем? И в округе, почитай, верст на сто никого нету? Не знаешь?!
Он немного помолчал:
– Так и быть, расскажу, хоть Лушка и не велела. Теперь уж все одно! – он обреченно махнул рукой, выплюнул цигарку и поправил свой треух. – Случилось это, – начал свой рассказ Саввич, – лет тридцать назад. Деревенька наша в ту пору была хоть и небольшая, но справная. Дворов, почитай, штук сорок. Скотина, сады да огороды – все как полагается. И вот как-то собрал нас Тимофей Кузьмич – это наша шишка местная, районная, в общем – и говорит: «Вы, мол, сельчане, собирайте свои манатки да и дуйте отсель куда подальше! Будет здеся строиться гидротехническое сооружение. Так, мол, решили там, наверху, и вас, дураков, не спросили! Короче, зальет здеся всю округу и будет вместо вашей чахлой деревушки море разливанное – водохранилище, то есть! Выделят вам подъемные, даже помогут вещички да живность перевезти, а кто не захочет – силой, мол, увезем! Даем десять дней на сборы!» Делать нечего, стали потихоньку все вокруг собираться, а наша Лукерья – дай ей Бог здоровья – ни в какую! Не поеду, и все! Здеся, мол, все мои предки похоронены, и я останусь! Я тогда, ясное дело, моложе был. Правда, уже не жил со своей Матреной, слава Богу, и – прямиком к Лукерье.
«Тетка Лукерья, что творишь? Ни тебя, ни меня не спросят – увезут силком и все тут!»
А тут Луша мне и говорит: «Ты, племяш, меня держись! Ничего не бойся, а завтра приходи до свету ко мне, я тебе, как родичу кровному, кой-чего поведаю!»
И рассказала, что тайна у нас есть! Нельзя, мол, нам никак отсель уходить, иначе сгинет все, что завещано предком нашим – колдуном великим, который покоится в горке за рекой и следит за нами из своего подземелья.
Собрали мы пожитки нехитрые, да и ушли в пещерку, что в горушке была. На следующий день Луша меня привела обратно, а уж никого и нет! Совсем никого – ни людей, ни живности, ни дворов, ничего, окромя двух наших избенок!
У меня глаза на лоб полезли! Как так? Избы-то где? Ведь не увезли же, в самом деле, сельчане их с собой! А тут даже следа от них нет, как будто и не было никогда, даже травка не примята! Один только колодец и стоит, что я когда-то по молодости смастерил. Упал я тогда на колени, чую, разумом сейчас тронусь, а Лукерья мне и говорит:
«То чудо – от старца идет, он – наш ангел-хранитель, а оставил он нас, чтобы мы волю его исполнили!»
Больше она мне ничего не сказала. Сообщила только, что ждет человека одного, который поможет ей в этом. А мне наказала, чтобы я каждый божий день обходил берег и, увидев того человека, был готов помочь ему во всем, что ни попросит! – Щукарь помолчал в раздумье. – Вот и дождались! Да только, я кумекаю, кончилась наша спокойная житуха… что-то будет!
– Эй, соколики! – наконец донеслось из горницы. Когда родственники вошли в избу, они ахнули – их встречала знакомая Спецу красавица, но уже с длинной русой косой, в русском, расшитом бисером сарафане и в кокошнике (старуха была в своем репертуаре)!
В руках красавица держала поднос. На нем, вместо полагающихся для встречи дорогих гостей хлеба-соли, стояла глиняная чашка, исходящая паром, а запах бы такой, что – м-м-м! – словами не передать! Девица церемонно поклонилась, и Петрович с Саввичем невольно ответили тем же.
– Присаживайтесь к столу, мои дорогие родственники, – пригласила красавица. – Я хочу, – проговорила она более торжественным тоном, – уведомить вас, что чудо, наконец, свершилось! Чудодейственный состав, завещанный нам нашим общим предком, получен! Я очень долго ждала этого и даже ради важности момента предстала перед вами в этом обличье. Но главное, что мы втроем на пороге величайшего события мирового значения, – девица стала вдруг говорить как-то выспренно. – Мы – единственные в мире – можем испытать блаженство вечной жизни!
Она прикрыла глаза и вдруг продолжила резко: