— Что, таких картин не сделать?
— Не-ет! Вот так поприветствовать, от души... У нас вон Вася Петряев в войну трех лет маму потерял и десять лет искал ее, когда вырос. И нашел! Праздник был в цехе! А начальник цеха сказал: — «Угу. Квартиры пусть не просит с матерью вместе жить...» А Васька и не просил...
Сережка, Сережка!.. Чем больше думаю о тебе сейчас, тем ближе и дороже становишься мне ты. Много таких парней, как ты, и все, что есть в тебе и хорошего, и плохого, — это плоды воспитания в большом рабочем коллективе. В общем, неплохое воспитание! Но тобою занимались все постольку-поскольку, помаленьку. И в тебе не все добротно, много случайного... Назвал любимую девушку дурой...
Наставника бы тебе, постоянного старшего друга! Взялся бы какой-нибудь умный, крепкий и сердечный человек быть тебе учителем в жизни, советчиком! Незаурядная личность выковалась бы из тебя.
Когда ребята собрались вместе, после возвращения Сережки из Р * со мной на вертолете, Коля Шевелев, что называется, шутя-играючи скомандовал:
— Станови-ись!.. Сми-и-ирно-о!..
Появление Сережки, буйная радость его встречи с Надей, прибытие бравых, отлично вооруженных автоматчиков, находка студентов, ощущение опасности, теперь не столь страшной и неотвратимой, да и забавный случай с вермикулитом — все это взбудоражило молодежь. Зина-беленькая, Надя, оправившийся от испуга Вася быстро встали по Колиной команде в шеренгу, а Миша с Петей — чуть поодаль. Коля, как заправский тяжелоатлет, выпятил грудь, парадным шагом подошел к Сережке и отрапортовал, пряча за преувеличенной серьезностью ликующее настроение:
— Товарищ командир! У нас все в порядке. Потерь нет. Противник не показывался... Докладывает взявший на себя в ваше отсутствие обязанности старшего — чемпион завода по байдарке Николай Шевелев!
И Сережка нисколько не удивился. Он воспринял рапорт, как должное. Подхватил Колину веселую затею и распорядился:
— Вольно!.. — Бегло осмотрев каждого, удовлетворенно улыбнулся и добавил: — Никто и не сомневался, что в нашем отряде все будет в порядке... И сейчас мы также не останемся в стороне.
Он рассказал о сбитом самолете, о сдавшемся парашютисте, о том, что уже сделано дядей Володей Чурсиным.
— Мы точнее всех знаем, где приземлялся десант, и можем здорово помочь Алексею Михайловичу. Все готовы?
— Готовы! — хором ответили ребята. Надя даже отсалютовала при этом, как делала когда-то пионеркой: «Всегда готовы!»
— А вы? — обратился Сережка к Мише с Петей. — Если вам неохота — отдайте пока нам ружья и патроны.
Он посмотрел на них с полуприщуром — правая бровь опущена, левая — приподнята, и, наверное, много сказал своим взглядом. Миша с Петей не забыли, как прошляпили с парашютистом, и чувствовали себя виноватыми. Пока Сережка не начал их высмеивать, они поспешили согласиться и пристроились к шеренге.
— Мы идем навстречу опасности! — сказал Сережка торжественно-приподнято. — Точно!.. И в этом нет ничего особенного... Но прошу каждого спокойно прикинуть: может, ему не идти, остаться здесь? Я предлагаю, чтоб у нас был боевой отряд. Как у ребят в Р*! Отряд охраны природы!.. В обычное время такой отряд изучает местность и призывает к порядку врагов природы — браконьеров и прочую дрянь. А вот в таких случаях отряд выполняет задачу посерьезнее. Понятно?.. Пусть каждый ответит и — только сам за себя: да или нет? Зина?
— Я готова.
— Обещаешь, что — вернемся на завод — и наша комсомольская организация создаст такой отряд? — спросил Сережка. — Мы ведь и наши леса вокруг завода не знаем и не воюем с теми, кто там гадит — ломает деревья, мусорит и прочее...
— Создадим! — подхватила Зина и с места в карьер начала свою организаторскую деятельность. — Ты, Надя, обязуешься вступить?
— Обязуюсь!.. — засмеялась Надя. Ее глаза, обращенные не на Зину, а на Сережку, говорили: «Если ты, то и я...»
Зина опросила всех остальных. С Васи взяла слово, что будет больше читать о природе — намек на конфуз с вермикулитом. Студентов заставила пообещать, что никогда не будут наставлять оружие на своих. И она, по-видимому, затянула свои назидания, переборщила. Когда черед дошел до Коли, он заупрямился. Она потребовала, чтобы Коля бросил заниматься байдаркой — делом пустяковым — и все силы отдал бы самому главному, самому важному отныне.