Джонни промычал что-то утвердительное и снова уткнулся в конвейер.
— Вот, я же говорю!
— Да вечно вы заливаете…
— Эй, там, на седьмой линии, погодь перебивать, пусть рассказывает!
Ганс расправил плечи, скрипнул сочленениями и продолжил.
— Так вот… Майк говорил, что они похожи на нас. Вот только у них было всего четыре конечности, тело, заросшее рудиментарными отростками, и блестящая круглая голова… А еще у них было очень мало функций и небольшой запас прочности.
Все замолкли, пытаясь это представить. Мерно, почти без всхлипов, гудел конвейер, где-то капала вода. С нижнего этажа доносился стук, — там разгребали завалы.
— Ну, сочиняешь… Ты их видел? Ты еще скажи, что они были стеклянные или даже белковые. И размножались делением, — раздался все тот же насмешливый голос.
На линиях неуверенно хохотнули. Белковые — это, конечно, смешно, но такую чушь даже Ганс не станет рассказывать.
— Ой, да ладно! — сердито развернулся Ганс. — Можно подумать, ты их сто раз видел и все про них знаешь!
— Положим, не видел. Но…
Снизу раздался грохот.
— Послушайте, а говорил же кто-то, что они не такие совсем. Мол, мягкие, белые, c резиновыми манипуляторами… А еще, помню, что мелкие и покрытые утепляющим покровом…
— Версий много, — проворчал Ганс, прислушиваясь к тому, что происходило на нижних этажах. — И неизвестно еще, кто прав.
В этот момент двери конвейерного зала распахнулись, и вкатился Рыжий. Все повернулись к нему.
— Разгребли! Там дверь! Пошли!
Всей толпой ринулись вниз, и те, кто перемещался быстрее, первыми оказались у двери, среди кучи металлопластикового мусора. Дверь была закрыта.
— Ну что, посмотрим, что там?
— А чего тянуть-то? Рыжий, шевели манипуляторами!
Рыжий суетливо потер ржавчину на затылке, пощелкал инструментами, дверь скрипнула и поддалась. Покопавшись, Рыжий включил свет, и толпа охнула. Ганс раздвинул любопытных и стал разглядывать помещение. Тут было почти пусто, пыль покрывала стол, стул и две полки с книгами.
— Вот это да! — восхитился Ганс. — Нам повезло. Это же древние носители информации!
Толпа заволновалась. Он вошел и, утопая в пыли, устремился к полкам. На корешках виднелись еще различимые слова: Асприн, Кинг, Саймак, Берроуз, Брэдбери…
— Я поздравляю нас всех, — срывающимся голосом провозгласил Ганс. — Теперь мы точно узнаем, какими были люди.
Толпа всколыхнулась и заскрипела. У некоторых даже светились от волнения глаза. Книги бережно, со всеми предосторожностями, передавали по цепочке: когда еще выпадет такой шанс роботам с заброшенного завода.
Играющие
— Да, мистер, о них писали все газеты Вселенной. Кстати, спасибо за виски… Да… Мало что известно наверняка, так что журналисты просто дали им имя. Оно прижилось, словно было сшито по спецзаказу, — Играющие. Так их звали миллионы людей. Обсуждали, писали, спорили… подражали, конечно. Не верьте, если вам скажут, что Играющих никогда не было, что имела место великая мистификация и не более того. Верно, это стало мифом, но история-то случилась на самом деле. Их было двое — Он и Она.
Есть множество версий их знакомства. В архивах вы найдете так называемые подлинные данные. Некоторые утверждают, что их первая встреча случилась на яхте посреди кроваво-красного моря…
Только представьте: Марс, круиз, белый корабль, два одиноких существа и много шампанского, часть из которого случайно выплеснулось из бокала на Его новый галстук. Ничего удивительного, да? Красиво? Но ни слова правды.
Другие говорят, что Они столкнулись в лифте. Толпа прижала их друг к другу, и Она вздрогнула от прикосновения ледяной пряжки его ремня. Он заметил и сказал что-то о принцессе-на-горошине. А в детстве Ее звали именно так. С этого все началось? Нет, все было иначе.
Однажды Она просто шла по улице зимним днем, когда солнце еще слабое и не может пробиться сквозь облака. Впрочем, на этой планете зима длилась большую часть года. Кто знает, ради чего Они оказались там? Они были на сотне планет и могли выбрать любую… Каждый из них что-то искал здесь — в прозрачных снежинках, в треске дров, в искрах, в горячем вине и ледяной коже. Было очень холодно, зажигалка замерзла… так бывает. Она пыталась зажечь ее непослушными пальцами в перчатках, когда чья-то рука оказалась прямо у Нее перед глазами. Рука без перчатки. У нее забрали зажигалку, щелкнули, и, наклоняясь к пятнышку огня, Она подняла глаза. В теплом желтом свете Она увидела напротив черные провалы, белые радужки. Как мишени. Как две точки. Как одна пропасть.