Никакого фуршета. Нормальное русское застолье. Столы заставлены разномастными бутылками и столь же разномастными закусками. И никаких суши-пуши — всё привычное, понятное, знакомое. Хотя, вру. Попадаются и затейливые штучки. Я съел парочку — ничего, вкусно. Есть ли на столе лобстеры? Знать бы, на что они похожи, чтобы проверить, но надеюсь, что нет. А вот бутерброды с красной икрой есть, точно. Да не отдёргивай ты руку. Ну и что, что последний? Ещё принесут. Что хотите про меня думайте, но я был рад тому, что удалось уйти красиво и не вбухать в эту красоту все сбережения, а то и банковскую ссуду.
Эх, Катя, Катя, жёнушка моя нечаянная. Не знаю, во что ты меня втравила, но сейчас я тебе искренне благодарен. Будь здорова! Почему вдруг кольнуло сердце, откуда налетела тревога? Но уж точно не из Рагвая. С Катей я разговаривал буквально вчера. Она была бодра, хотя и не весела — так она всегда такая. По обыкновению больше спрашивала, чем рассказывала о своём. В основном, конечно, о Серёже — но это и понятно. Что же не так? Или всё-таки Катя? Обещала сегодня позвонить, может, я в замоте не услышал? Пропущенных звонков нет. Мало ли какая может быть причина. А кошки скребутся. Брысь! Тем более вот он, звонок.
— Я говорю с Аристархом Игоревичем Вяземским?
Голос женский, но это не Катя… Кошки совсем распоясались.
— Да, это я.
— Здравствуйте, Старх, это Светлана Фернандес подруга Кати… Старх, Катя погибла.
Весь хмель разом вон из головы. Взамен лёд прозрачный и звенящий. Говорить не могу, челюсти свело. Видимо, на том конце разговора это поняли.
— Её убили… Старх, вы нужны здесь, срочно нужны!
Говорю и сам удивляюсь спокойствию своего голоса:
— Я вас понял, Светлана, вылечу, как только смогу. Только скажите, куда?
— Идите в рагвайское посольство. Там спросите господина Рамоса. Он объяснит вам маршрут и поможет с визой. Когда оформите вылет, сообщите Рамосу координаты рейса. На месте вас встретят. И умоляю, поторопитесь!
— Хорошо, Светлана, я понял. До скорой встречи.
Цвета потускнели. Звуки обтекают голову. Знакомые, увы, ощущения. Так бывает всякий раз, когда узнаю об очередной потере. Сознание пытается отгородиться от мира, остаться наедине с горем. Трясу головой. Сейчас не время. Эти люди вокруг — они здесь ради меня. Они ни в чём не виноваты. Они хотят уйти домой довольными и весёлыми, и они таковыми уйдут, чего бы мне это ни стоило. Тем более, уже почти ночь. Мудрить начну с утра, а пока, как сумею, подыграю гостям…
«Так вы, Аристарх Вяземский, никогда не купались ночью? И не хотите составить мне компанию? Жаль…». Катя идёт к воде, как есть в сарафане. Я хочу пойти за ней, но ноги словно приросли к месту. Хочу её окликнуть, но издаю лишь какой-то невнятный писк. А она уже в воде, и уходит всё дальше и дальше, пока очередная волна не накрывает её с головой. Тихо и темно. Не сразу соображаю, что это я только что проснулся среди ночи в своей московской квартире. Спустя мгновение, чужая смерть лишь свистом косы, но очень больно, полосует по сердцу. Прости меня, Катя, за то, что не пошёл с тобой на войну, за то, что остался дома присматривать за дитём. А ты полезла в драку и тебя убили. Думала ли ты о том, что я могу и не откликнуться на призыв, который от твоего имени передала мне Светлана? Надеюсь, что нет. Не знаю, как, но ты угадала главное — я своих слов назад не беру. Я полечу на край света, чтобы узнать, как смогу исполнить твою волю — будь покойна!
В иллюминатор лучше не смотреть: вверху небо без облаков, внизу океан без краёв. До этого была пересадка в Лондоне, с московского рейса на рейс в Сан-Паулу. Это где-то в Бразилии — нет? Без разницы. Там всего лишь очередная пересадка на самолёт до столицы Рагвая. О Кате стараюсь не думать. Господи, да кому я вру?! Только о ней и думаю, с той самой минуты, как услышал в трубке голос Светланы. Другое дело, загнал эмоции в дальнюю клетку и запер там до времени. Оставил только ноющую боль в груди, она мне всё одно неподчинна: пришла без спросу и уйдёт, когда пожелает. Коли не сам, то и не поверил бы: с делами поперёд отъезда справился за один день. Весьма помог Рамос с оформлением визы и путевыми советами. Хотя, было видно, что делает он это исключительно долга ради, без охоты, да мне-то в том какая печаль? Главное, что ещё до вечера я отзвонился Рамосу касательно полёта, заказал такси в аэропорт к ночному рейсу на Лондон, после чего позвонил Ирине.