— Значит, в отпуск просишься, Гена?
— Прошусь, Михаил Иванович, — кивнул Максимов.
— А чё так надолго? Вконец нервы, видать, поистрепал.
— Поистрепал, Михаил Иванович, ох, поистрепал! — вошёл в раж Максимов.
Сологуб хмыкнул.
— Ты играй, майор, да не заигрывайся, — пробурчал он, впрочем, совсем не грозно. — Подпишу я твою бумагу, только ответь: где нервы лечить собираешься?
— Приятель экспедицию организует. Хочет отыскать потомков друзей одного из своих предков. Ну, и меня с женой пригласил поучаствовать.
— Доброе дело другу помочь, — одобрительно кивнул Сологуб. — А друга-то не Аристархом, случаем, кличут?
— Точно. Аристарх Вяземский. А как вы догадались? — изобразил удивление Максимов.
— Работа у меня такая, — усмехнулся Сологуб. — Так вы втроём в экспедицию собираетесь?
— Нет. Ещё едет жена Аристарха Екатерина и её подруга Светлана.
Сологуб нахмурился.
— Я ведь тебя насчёт Светланы Фернандес, кажется, предупреждал?
— Так я тут и не причём, — развёл руками Максимов. — Женщины сами всё между собой и решили.
— Верю, что не твоя была идея, майор, — голос Сологуба враз стал жёстким. — Но ответственности это с тебя не снимает. Если хоть один волос… Уяснил?
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
— Ну и ладно, — в голос Сологуба вновь вернулось добродушие. — И где же твой друг собирается искать этих самых потомков?
— Это очень интересная история, Михаил Иванович. Приятель мой полгода как вернулся из другой экспедиции: в Латинскую Америку.
— Повезло парню! — восхитился Сологуб. — Наверное, привёз что-то интересное?
— Да. Старинный крест.
— Дорогой, наверное?
— Это как посмотреть, — хитро прищурился Максимов. — Крест может и не дорогой, но с тайником, а в тайнике — бумага!
— Как бумага? — опешил Сологуб. — Ты ведь докладывал, что тайник пуст?
— Не я один, все так думали, — пожал плечами Максимов. — Однако бумага была. Её Вяземский ухитрился незаметно ото всех вытащить.
— Вон оно как… — протянул Сологуб. — Всех, значит, Вяземский перешустрил. Молодец!
Тут Сологуб вспомнил недавний разговор с Ерёменко и добавил как бы для себя одного:
— А чутьё тебя, Дядя Миша, таки не подвело.
Заметив, как заёрзал на стуле Максимов, поспешил успокоить подчинённого:
— Не заморачивайся. Это я о своём. Бумага с собой?
— Подлинник у Вяземского. А я, — Максимов полез в карман, — сделал себе копию.
Сологуб принял протянутый Максимовым листок, затем хмыкая и жестикулируя лицевыми мускулами, прочёл глазами следующий текст:
— Хреновый стишок! — Сологуб перекинул листок обратно Максимову.
— Так ведь он писан не для того, чтобы услаждать слух, а для того, чтобы указать дорогу к золоту, — заступился за неизвестного пиита майор.
— Аргументируй! — потребовал генерал.
— Руно — золото, — начал Максимов и остановился, глядя на генерала. Видимо майор решил придерживаться пошаговой стратегии.
Сологуб этот маневр мгновенно раскусил, усмехнулся, и первый шаг одобрил.
— Ну, допустим, продолжай.
— С рекой ещё проще, — приободрился Максимов. — Из Байкала вытекает лишь Ангара.
— А вот это не факт! — довольно резко отреагировал Сологуб. — С чего ты взял, что речь идёт о том, что вытекает? И вообще: где тут Байкал?
— В стихотворении его действительно нет, — согласился с начальством Максимов, — но оно наверняка есть на карте…
— Которую ещё надо выпросить у какого-то адмирала, — перебил его Сологуб.
— Думаю, что встреча с потомками капитана Гущина даст ответ на многие вопросы.
— Так их ещё надо найти, — резонно заметил Сологуб.
— Они уже найдены!
— О как! — теперь уже вполне искренне удивился Сологуб. — Оперативно, хвалю. И где же они?
— В Харбине.
Максимов достал из кармана ещё один листок и положил на стол перед генералом. Тот попытался рассмотреть отпечатанную на листе копию фотографии, чертыхнулся и полез в ящик стола за лупой. Закончив изучение снимка, отложил лупу в сторону и вопросительно посмотрел на Максимова.