Так он и остался сидеть там, в ожидании прибытия офицеров порядка, совершенно истерически смеясь над своей убийственной шуткой и неминуемой перспективой анализа первой степени.
18
Комната была маленькой, белой и пустой. Окна отсутствовали. Искусственный, с зеленоватым оттенком свет исходил от какого-то источника, расположенного позади круглой металлической решетки, вделанной в потолок. Металлическая дверь запиралась на магнитный замок. Два тяжелых стула были закреплены на полу тоже при помощи магнитов. Дайон Кэрн, на скорую руку приведенный в порядок после избиения, сидел на одном из них. Леандер Смит, бережно нянчивший на сломанной ноге плотно наложенную шину, расположился на другом.
Сквозь туман боли и головокружения Дайон пытался восстановить в памяти утренние события.
- Надеюсь, я убил ее? - спросил он после продолжительного молчания.
Леандер скривился и передвинул ногу.
- Именно это ты и сделал, сын мой. И совершенно навсегда. Это единственное маленькое утешение в нашем общем горе. Почему, Стоупс ради, ты не взлетел?
- Не знаю, - сказал Дайон и добавил, подумав: - Может быть, потому, что понял, что убил ее. - Неожиданно он впал в ярость: - Почему твой вшивый Потерянный Легион не нашел более подходящего убийцы? Более вам преданного? И в любом случае это не работа для таких трясущихся типов, как мы с тобой.
- Интересно, - сказал задумчиво Леандер, - у тебя тенденция выражаться высоким слогом в момент стресса.
- К черту высокий слог. Теперь, когда с нами все кончено, твой дурацкий Потерянный Легион должен из-под земли достать других зомби, которые выполняли бы его трусливые планы. Это, по крайней мере, позволяет нам хоть частично утешиться.
- Никакого Потерянного Легиона больше нет, - сказал Леандер мрачно, он капитулировал сегодня утром.
Дайон открыл рот, но прошло довольно много времени, прежде чем он сказал:
- А как же революционная армия? Верховное командование?
Леандер улыбнулся:
- Малыш, верховным командованием был я. А ты составлял всю мою армию, включая кавалерию и специальные части.
Снова последовало молчание, во время которого Дайон проглатывал и усваивал услышанное.
- Так, выходит, это ты встроил бомбу в мое искусственное сердце?
- Никакой бомбы в твоем искусственном сердце не было.
- А как насчет приводного устройства?
- Не было никакого приводного устройства.
- Тогда как, Стоупс ради, ты узнавал, где я нахожусь? Те наши встречи в Сент-Джеймском парке и Витс-Энде?
- Интеллект, плюс терпение, плюс чья-то доверчивость в сумме дают чудеса, - объяснил Леандер. - Я знал, что ты ночуешь в Букингемском дворце, а потому просто подождал сколько было нужно и последовал за тобой, когда ты оттуда вышел. На это ушла масса времени, но дело того стоило. А что касается твоего маленького серенького домишки на севере, все, что мне нужно было сделать, - это выследить доми Джуно, которая, кстати сказать, летает как безумная, ничего не замечая вокруг... Quod erat faciendum [Что и требовалось сделать (лат.)], как сказал кто-то. Или, может быть, inveniendum [Найти (лат.)] было бы точнее.
- Но в клинике ты продемонстрировал, что мог бы убить меня.
- Дорогой малыш, я просто взял взаймы у одной беспечной доминанты-медички дистанционный прерыватель сердечной деятельности, который входит в стандартное оборудование для тестирования механических сердец. Максимальный радиус его действия, я думаю, не превышает десяти ярдов. А абсолютный предел продолжительности такой индуцированной смерти равен сорока секундам. После этого автоматически включается аварийный насос.
- Так это был обман, - слабо пробормотал Дайон.
- Могу только сказать, что ты обманывал сам себя - с моей минимальной помощью.
- Но, ради Христа, для чего?
- Кто знает? - ответил Леандер, любуясь собой. - Может быть, просто из желания быть героем.
- Нет, гробокопатель, я спрашиваю не о себе, а о тебе, - сказал Дайон холодно. - Почему ты это сделал? Зачем этот трюк с Потерянным Легионом? К чему это желание завербовать именно Дайона Кэрна в качестве главного исполнителя твоих бредовых планов? Зачем было красить доминант в пурпур, сжигать королеву и добиваться того, чтобы из наших мозгов сделали кашу?
Леандер засмеялся:
- Вопросы! Вопросы! Посмотрим, есть ли на них удовлетворительные ответы! Первое: трюк с Потерянным Легионом. Как экс-поэт, ты, несомненно, примешь в качестве оправдания мою ссылку на романтизм. Второе: вербовка Дайона Кэрна. Разве недостаточно, дорогой дружище, что мне понравилось твое лицо, не говоря уже о духе? Третье: зачем было красить доминант в пурпур и так далее. Это всего лишь жесты, сынок. Не слишком значительные, быть может, но все же жесты. Я ни о чем не жалею. И тебя мне тоже не жаль. Мы есть то, что есть, и должны оставаться мужчинами! Обед был отличный, и теперь настало время платить по счетам. Жаловаться было бы неблагородно.
Дайон не знал, плакать ему или смеяться. Но тут он поймал взгляд Леандера, и последний порыв победил. Смех отозвался в маленькой пустой комнате гулким эхом. Несмотря на то что, издавая эти звуки, Дайон сотрясался в конвульсиях, он вслушивался в них почти отрешенно, наслаждаясь своим, по всей видимости, последним безудержным хохотом в этом безумном мире. Но это было нечто большее, чем хохот, и меньшее, чем просто смех. Это был тщательно замаскированный крик души. Наконец Дайон успокоился настолько, чтобы осознать, что Леандер говорит снова.
- Я был законченным терпеливым нигилистом, - сказал Леандер. - В продолжение одиннадцати лет, кипя в глубине души негодованием, я выполнял тяжелую грязную работу в клинике на Трафальгарской площади, ожидая, что какой-нибудь настоящий Ланселот очертя голову проникнет в этот заповедник драконов. И вот в поисках инъекций жизни появился ты, с лицом, искаженным страданием, и психозаписью о трех третьих степенях. Тогда я сказал себе: этот парень - то, что мне нужно. Хвастливый малый с избытком адреналина и достаточно развитым воображением, чтобы проглотить полнейший абсурд. Как я был прав! Как ошибочно прав я был! Только ты, в котором так причудливо соединились высокий интеллект и крайняя глупость, мог, стоило мне только отдать приказ, принять на себя обязанности диверсионного подразделения.
- А где же были остальные? - спросил Дайон.
- Где были остальные? Действительно, за эти годы в рядах Потерянного Легиона побывал еще кое-кто. Некоторых я потратил на маленькие бесчинства, вроде диверсий на детских фермах. Других послал с нереальной миссией к иностранным единомышленникам - ты знаешь такого сорта вещи: "Жиганы всех стран, соединяйтесь, вам нечего терять, кроме своего места на одну ночь..." Но ты - совсем другое дело. У тебя был природный дар. Твое участие делало шутку стоящей. В тебе была искра артистического гения, которая придала игре убедительность - даже для меня.
- Но ведь все это могло бы быть на самом деле, - медленно сказал Дайон. - Где-то ведь действительно мог скрываться многоцветный, стереофонический, трехмерный Потерянный Легион, ожидающий только последнего приказа.
- Дайон, дорогое дитя, ты дурак от рождения, - ответил Леандер. - Будь добр, не пытайся переделать природу. Ты же видишь, сейчас в Англии не осталось джентльменов. А те, что остались, находятся в постелях у доминант, потому что в этом полураю больше постелей, чем тел для них. Ты никак не можешь вылезти из своего тесного шелкового кимоно. Мужество вышло из употребления. Проказники все еще играют - вспомни недавнее празднество в Стоунхендже, - но никто не борется. Борьба требует мужества, а мужество... как было сказано выше. Мы еще можем протыкать утробы доминант, но мы не можем больше бороться. Черт побери, мастер Ридли, мы не можем даже зажечь приличной свечки, ты и я. Коварные суки надули нас, отменив смертную казнь, но оставив при этом смертный приговор. Мы должны будем носить свою первую степень, как клоунскую шляпу, и получать пинки в зад от каждого жующего овес евнуха. Но тем не менее, - он засмеялся, - обед был превосходен и безалкогольное вино имело изумительный вкус. Аминь.