— Скучно — сорвала с языка у меня Ариэлла
— Даааа — вторил ей ее близнец. — Может споем на дорожку?
— Ну ты пой, а я послушаю, да и жрецы может оценят и баффнут тебя в награду. Хотя это навряд ли, поешь ты скверно.
— А не смогут бафнуть, споришь? — бросил с вызовом Ариэль сестре. — И ничего не скверно я пою, ты просто неблагодарный слушатель.
— Ах, да, забыла, вы теперь вроде импотентов, хотите, но не можете. — она хихикнула. — давай пой.
— Все мы можем, нам просто не дают. — и он действительно затянул — Ой цвееетеееет кааалииинаа в пооолеее у рууучья…
Жрецы и даже стражи недоуменно остановились и с удивленным взглядом посмотрели на темного эльфа. Таким взглядом обычно смотрят на полоумного который вдруг выдал какую-нибудь ну прям очень мудрую фразу.
— Не обращайте внимание господа, у него это бывает — успокоила гномов Ариэлла — Ему, когда скучно он часто поет.
— А вы не говорили ему что пение это не его? — задал вопрос один из жрецов.
— О, и не раз. Но он сильно уверен в своих выдающихся вокальных данных и не желает меня слушать. — развела руками девушка.
— Мда, только и сказал жрец и развернувшись пошел дальше. За ним двинулись остальные гномы.
Спустя еще пол минуты не выдержал уже я.
— Ариэль! — крикнул я ему — Мы конечно друзья, но вот этот вой терпеть невозможно. Пожалей наши уши. Ты или репертуар смени, или прекращай петь вообще. Сказали же тебе, пение это не твое.
— А я еще и танцевать могу — ни разу не смутился эльф. И он действительно начал двигать головой в стороны и замысловато махать руками. А когда он добавил танцующую походку мы не выдержали и заржали. Улыбка проскользнула даже на лицах суровых Гранитных стражей.
Еще три часа прошли в полном молчании, Ариэль быстро выдохся и прекратив танцевать кинулся нас догонять, ибо танцующей походкой поспевать за отрядом было проблематично. Светило уже окончательно скрылось за горизонтом уступая место своему ночному собрату. Сумерки в Эридане были светлее чем в реальном мире, и поэтому видимость не нарушилась почти никак, и мы так же спокойно шагали следом за отрядом гномов. Наш путь круто взял вверх и сейчас мы, еще пока не карабкались, но уже с некоторым затруднением шагали вперед.
— Как бы всю ночь пешком не провести — нашептал подошедший ко мне братишка. — не страшно, но не желательно.
— Привал сделаем вон на том склоне — как будто подслушал шепот Дани, сказал один из жрецов. — Там есть большая выбоина в скале, почти пещера. Там и заночуем.
И действительно, через минут сорок мы поднялись на небольшую ровную площадку, которая упиралась во вход в такую же небольшую пещеру. Мы, долго не думая, развернули спальные мешки в пещере и разведя костер на площадке возле входа собрались возле огня. Шкала голода персонажей опустилась ниже трети от общего числа. Мы хоть и перекусывали в дороге, но длительная нагрузка, да еще и на подъем быстро расходовали силы.
— Дежурим по очереди — начал я — по два часа каждый, я начну первый, через два часа Танар, а после вы. Поспать должны все. Еще не понятно куда нас тащат жрецы и какой сложности задание. Вялые и не боеспособные единицы нам не нужны.
Еще в течении часа вылогинился Даня, а после него и близнецы. Я официально заступил на ночное дежурство.
Тисса, как только мой брат вылогинился, ушла спать. Интересно как воспринимают НПС наш выход из игры? Как-нибудь обязательно спрошу у нашей юной целительницы об этом.
Время было не позднее, и жрецы со стражами спать не ложились. Они, собравшись возле отдельно разведенного от нас костра молча сидели вокруг него и смотрели на пламя. Стражи по очереди вставали и обходили ближайшие окрестности патрулируя местность.
— Вы позволите? — подошел я к нашим спутникам.
Жрец кивнул, и я присел рядом.
— Простите что прерываю ваше молчание, но мне как командиру отряда хотелось бы узнать больше про конечную цель задания, и что еще больше про возможные угрозы.
Жрецы не торопились отвечать, а Гранитные стражи так вообще не проронили ни слова за время нашего совместного похода. После пятиминутного молчания «лысый» все же соизволил ответить.
— Нам достоверно неизвестно про угрозы, а цель конечного задания тебя волновать не должна, пришлый.