Дядя Ефим умолк. Степа и Любаша сидели не шевелясь и не спускали с него глаз. И только Пашка елозил на камне.
— Все это неправда, сказка про чудище, — кисло заметил он. — Таких чудищ на свете вовсе и не бывает.
— И про казаков, по-твоему, тоже сказка? — возразил Степа. — Ты почитай про набеги, тогда узнаешь, что правда.
— Очень может быть, что и клад тут есть, — вступила в спор Любаша. — Верно, дядечка?
— Хотите знать, что правда, что кривда? — Дядя Ефим пытливо глядел на притихших ребят. — Я вам отвечу. Может, когда и сгодится. Со всеми так случается, кто за легкой поживой гоняется. Понятно? Станешь свой клад в жизни искать — подумай.
Дядя Ефим поднялся с камня и взялся за пилу.
— Заговорился я с вами, а мне еще надо парочку кирпичей отвалить. — И камнерез нацелился пилой на меловую черту на брусе.
— Кончай, Петрович, снидать пора, — сказала тетя Маша. — Я уж сготовила. Сидайте, не ждите его, — обратилась она к ребятам.
В самом деле, тетя Маша постаралась: составила в ряд три кирпича, застелила их рушником, расшитым красными звездочками, на котором разложила все свои и Любашины припасы: вареную курицу, куски сала и говядины, жареных бычков и яйца. С краю возвышалась горка ломтей мягкого пшеничного хлеба, а рядом на полу стояли бутылка свежего молока и крынка простокваши. Из торбочки тетя Маша выложила на стол кучку молодых огурцов и спелых помидоров. Сразу повеяло свежестью и ароматом огородной зелени. И хотя ребята еще не успели проголодаться, они все же украдкой поглядывали на стол. У Степы даже под ложечкой засосало.
Этим летом они еще не пробовали свежих овощей. Без воды, без полива огороды гибли под знойными лучами солнца. К изумлению Степы, картошка, которая у них в городе стоила гроши, здесь, в магазине сельпо, продавалась дороже свежих крымских яблок. Колхозники ездили за овощами далеко: либо в Керчь, либо на станцию, и покупали там в ларьках. От Камышанки, где жили дядя Ефим и тетя Маша, до станции вдвое ближе, чем от Пяти Колодезей. Им легче привезти овощей.
Тетя Маша заметила, с каким вожделением ребята поглядывали на огурцы.
— Сидайте, ешьте вволю. Мы целых десять кило купили.
Степа не устоял перед соблазном и первым опустился на камень возле стола.
— Я только попробую, тетя, — сказал он виновато и потянулся за огурцом.
— Да ешьте, ешьте все подчистую, — угощал дядя Ефим, садясь рядом.
Любаша и Пашка заметно стеснялись и только искоса поглядывали на горку овощей. Для них это было дорогое и редкое лакомство. Наконец Пашка не выдержал и взял лежавший с краю помидор. За Пашкой потянулась и Любаша.
Ни к чему мясному ребята не прикоснулись. Этого добра сколько угодно было и дома. Но на овощи навалились так дружно, что вскоре от большой кучки не осталось и следа.
После обеда тронулись в обратный путь. По дороге тетя Маша погрузила на возок бидоны с водой.
На подъеме волы брели медленно. Ребята шли впереди и чутко прислушивались к замиравшему в отдалении пению пилы.
У Степы не выходили из головы рассказы дяди Ефима. Иногда ему чудилось, что из боковых галерей доносился лязг оружия и людской говор, и ему представлялось, будто и он вместе с Пашкой и Любашей прячется здесь от фашистских снарядов и бомб. Порой казалось, что он видит разноцветные огоньки волшебных камней на шкуре спящего чудовища. Степа с трудом сдерживал дрожь и старался не оглядываться, а смотреть вверх.
Вдруг Любаша толкнула его локтем и прошептала:
— Смотри, смотри, что-то блестит.
Действительно, впереди светились два зеленых огонька. Вот они погасли, а через миг вспыхнули вновь. У Степы заколотилось сердце, и он остановился.
— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Пашка и тоже застыл на месте.
— Наверно, кошка, — умышленно громко сказал Степа, сам еще не веря своей догадке, и для храбрости свистнул.
Что-то черное метнулось в сторону и исчезло в боковом проходе.
— Тю, гадюка, как напугала! — облегченно вздохнул Пашка.
Чтобы избежать тягостного молчания, Степа заговорил о поисках другого колодца. Пашка подхватил его мысль и уговорил тетю Машу взять завтра утром их бидоны и привезти воду наверх. А они тем временем отправятся в береговые штольни и поищут второй источник.