— Достали там, где уже нет, — ответил Степа и засмеялся.
— А я все равно знаю. В каменоломне!
— Тогда чего спрашиваешь? — отрезал Пашка.
— Гы-ы! А задаются-то! Да я, ежели захочу, и воды достану и не того еще насобираю.
— Ну и беги, набирай и спекулируй потом, — буркнул Степа.
— Возьмите меня завтра с собой, — не отставал Федька, хитро поглядывая на Пашку светло-зелеными глазами.
— А мы завтра никуда и не пойдем, — соврал Пашка, не желая с ним связываться.
Федьке только это и нужно было знать. Он усмехнулся и, шмыгнув носом, скрылся в кустах.
Степа и Пашка даже не подозревали, что Федька за ними следил. Вчера он видел, как они с Любашей вышли днем из села и вернулись только под вечер. А сегодня утром Федька крался за ними по берегу до самой братской могилы. Здесь он поднялся по тропинке наверх, ползком добрался до старого окопа и долго лежал на животе, издали наблюдая за шахтой. Он видел, как они исчезли под землей, а потом появились вместе с тетей Машей. Выждав, когда они снова скроются, он спустился к морю и берегом побежал к каменоломне.
В шахту Федька пробирался осторожно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Когда Степа и Пашка подошли к спуску в нижний ярус, Федька прошмыгнул в сквозной зал и притаился за одной из колонн. Место оказалось очень удобным. Отсюда он видел выход из шахты, никто не мог пройти незамеченным.
Через полчаса мимо него во весь дух промчались Степа и Пашка. А немного спустя поднялись наверх дядя Ефим и тетя Маша с волами.
Федька долго еще сидел в сквозном зале и выбрался из шахты, когда Степа и Пашка были уже далеко. Федька спустился к морю и побежал берегом в село. Ему надо было встретить их на улице и выведать, пойдут ли они завтра в шахту.
На следующее утро Пашка и Степа собрались перевозить лом. Из села они выбрались поздно — поджидали попутную машину сельпо, которая шла в районный центр. Ребята упросили шофера подвезти их до шахты и захватить на обратном пути с поклажей.
Когда грузовик остановился у шахты, Пашка первым соскочил с него и побежал к спуску. Степа немного замешкался. Опускаясь в каменоломню, он вдруг услышал голос Пашки, доносившийся из-под земли:
— Степка-а! Иди сюда-а!
У входа в сквозной зал Степа увидел мрачное и злое лицо друга.
— Какой-то гад нас накрыл!
— Как — накрыл?
— А так! Глянь, весь цветной лом стащил.
Действительно, кучи были разворочены, и из них многое исчезло.
Мальчики вылезли из шахты, посмотрели на дорогу, обошли вокруг штабелей — никого. Побежали к обрыву и заглянули вниз, на пляж. На песке возле свежей пенной кромки прибоя ребята увидели помятый котелок без ручки и позеленевшую снарядную гильзу. От них по берегу тянулся узкий колесный след.
Вдалеке, там, где над обрывом братская могила, у самой воды копошилась темная точка.
— Я так и знал… Это ж Федька Хлыст! — воскликнул Пашка. — Я его где угодно по синей рубашке узнаю. Бежим! — И он сорвался с места.
— Погоди, — остановил его Степа. — У меня есть план.
— Какой еще план?
— Пусть он за нас поработает и довезет до села. А там мы устроим засаду, окружим его и все отберем.
— Здорово придумано! — улыбнулся Пашка.
— Только, чур, не драться, — предупредил Степа, знавший Пашкину привычку пускать в ход кулаки.
Условившись, что «окружение» противника будет совершено на берегу у старой байды, Степа побежал на дорогу. Он спешил сесть на попутную машину, показавшуюся вдали. А Пашка тем временем пустился в погоню по берегу. Чтобы не выдавать себя, он пробирался не по пляжу, а ве́рхом и незаметно для Федьки приближался к нему…
Вскоре Степа сидел уже под байдой, крепко сжимая в руках трофейный автомат, и, прильнув глазом к щели в борту, терпеливо поджидал. Прошло около часа.
Степа забеспокоился: не поехал бы Федька другим путем или не вздумал бы закопать лом где-нибудь на берегу.
Наконец из-за песчаного поворота показалась тележка. Федька катил ее у самой воды. Пашки не было видно. Опасаясь, что он запоздает, Степа решил действовать один и обдумывал план нападения. В драке он, конечно бы, одолел. Ведь Федька не знает тех приемов, какие знает он, Степа. Но драться не хотелось. Надо попробовать ошеломить Федьку неожиданным появлением.
Когда тележка поравнялась с носом байды, Степа выскочил из-под лодки и бросился наперерез.
— Стой! Руки вверх. Ты арестован! — во все горло гаркнул он и приставил автомат к Федькиной груди.
От неожиданности Федька растерялся и поднял руки. Но, увидев перед собой разорванное дуло автомата и сообразив, что Степа один, без Пашки, решил не сдаваться: