Не так бы я хотел засадить Шейвера, но иногда приходится соглашаться. Ради общего блага.
– Это все, что я должен сделать? – Повторяет Эдди с издевкой в голосе. – Фигня, док.
– Да ладно тебе. Избалованные богатые детки всегда получают желаемое.
– Ага. А иногда их лишают звания адвоката.
Глава 8
Любовники
Доктор Йен Уэст
В системе правосудия нет ничего романтичного. Это неповоротливый организм с наросшим от многих лет неподъемного груза панцирем.
И это очень дорого!
Процесс создания нового дела Шейверу – это медленный обход с большим количеством плетей. Эдди получает удар – но не такой сильный, как тот, который нанесла защита. После сегодняшнего дня я думаю, что Портер, возможно, обдумывает мою смерть.
И хотя формально я не являюсь консультантом по судебному разбирательству, я поймал судью Мазерса на том, что он бросил на меня косой взгляд во время сегодняшнего заседания.
Эй, что я могу сказать? Я выявляю лучшее в каждом человеке.
Улики остались те же. Но все остальное изменилось. Игроки меняются местами, как в игре в музыкальные стулья. Эдди больше не пытается доказать вину Шейвера, скорее он сейчас – с помощью моей команды – строит дело, чтобы обвинить его в состоянии сильного опьянения и опровергнуть утверждение защиты о временном помешательстве.
Портер получила удар по рукам от своей фирмы и была отстранена на две недели. Не уверен, что это значит для ее повышения, в качестве партнера, или что это значит для нас... но мне хотелось бы думать – даже если она ненавидит меня за это – что она защищена.
Убрав её с этого опасного пути, я могу достаточно ясно мыслить.
Почти.
Портер жестоко обошлась с моей головой. Но сейчас я не могу об этом думать.
Скамьи заполнены моим любимым типом людей.
Потенциальными присяжными.
Я откидываюсь назад и кладу руки на спинку скамьи. Женщина рядом со мной кашляет достаточно громко, обозначая, что я вторгаюсь в ее драгоценное личное пространство.
– Простите, – шепчу я и убираю свои конечности.
Это время для отбора присяжных, моя очередь блистать. Для меня это тот случай, когда дело либо будет выиграно, либо проиграно.
Отбор присяжных – это целая наука. Но дело не столько в отборе присяжных, сколько в их устранении. Перед первым судом мы составили композицию того, как должен выглядеть наш идеальный присяжный. Не физически, а с точки зрения личности.
У этого человека не будет никаких сомнений насчет невиновности Квентина Шейвера.
Самое важное условие – у них не должно быть предубеждений против смертной казни.
Но Шейвера не судят на смертную казнь, скажете вы. Концепция та же. Человек, который твердо убежден в теориях типа «око за око», – это люди, которые нам нужны. У них нулевая терпимость к несправедливости.
И если мы сможем найти этих двенадцать человек... (ох, в идеальном суде!) значит, мы уже на полпути к успеху. Поскольку суд над Шейвером основан на его признании вины, этим людям будет трудно поверить в его демонические галлюцинации и защиту от безумия.
Но эти же самые люди полностью бы поддержали наркоманскую паранойю, когда он преследует Тиллман до мотеля, после истязает ее, связывает, наносит удары восемь раз, затем разделывает ее труп и вырезает сердце.
Кровавые детали. Но эти детали существенны для суда. Наши идеальные присяжные восстанут против системы, которая позволяет такому животному разгуливать на свободе.
Утром по защищенной электронной почте я отправил обновленное описание нашего идеального присяжного Мие и Чарли. Чарли ждет имя, чтобы начать расследование.
Поскольку у нас нет доступа к списку присяжных (это незаконно) для предварительного расследования потенциальных возможностей, у нас есть всего несколько минут, чтобы изучить присяжных и принять решение, оставить их или устранить.
Это возбуждает.
В то время как Миа, Эдди и я работаем над допросом, мне нужен кто-то, кто будет работать с изложением фактов. Этот человек должен подружиться с детективом по делу... и черт, это будет нелегкий союз. Для любой из сторон.
Адвокат защиты и следователь по особо важным делам? Работают вместе?
Не бывать такому. Детективы работают с обвинителями.
Но Портер должна быть на моей стороне. Неважно, на какой стороне она лично, она принадлежит команде. И она мне нужна.
Вот почему я тайком натравил Мию на Портер, чтобы убедить ее, что пришло время возвращаться домой.
Не судите меня. Я уже признался, какой я слабак, когда дело касается Портер. И этот поцелуй... с таким же успехом я могу отозвать свою членскую карту мужского клуба. Это заставило меня спрятаться за работой, где безопасно.
Судья обращает внимание суда на первого потенциального присяжного заседателя, который приступит к голосованию.
– Слава Богу, – выдыхаю я. Еще одна минута в этом потоке мыслей, и я бы разбил голову о скамью.
– Ты звонил... – говорит Мия в моем наушнике.
– Забавно. – Я улыбаюсь женщине рядом со мной, и она отодвигается еще на дюйм.
– Первой встает Кларисса, – шепчу я, и думаю о шутке Ганнибала.
– Знаю, как это убивает тебя не ходить туда, – помечает Миа. – Ладно, мы вошли.
Нога нервно постукивает в ожидании.
– Кларисса Боуер, – отвечает Миа. – Чарли не слишком глубоко накопал на нее. Тридцать три, страховой брокер. Одинока. Без детей. Хобби включают фильмы и чтение. Но ее самое большое увлечение – участие в программе переписки с заключенными из местного исправительного учреждения.
Я провожу рукой по лицу. Теперь я понимаю, почему Чарли не стал копать дальше.
– Дай угадаю. Навязчивый комплекс спасителя.
– Именно. Или она просто одержима преступниками в целом. Думаю, этот пункт более опасен. Подступаю к горяченькому.
Когда дело доходит до поведенческой стороны, я доверяю чутью Мии. Женщине, увлеченной преступниками и опасностью, не место среди присяжных. И шутка о Клариссе сейчас слишком проста. Позор.
Смигел задает потенциальной присяжной несколько ключевых вопросов, получает над ней преимущество, затем смотрит на судью.
– Защита принимает этого присяжного, Ваша Честь.
Ага, конечно, принимает. Она подаст тебе горячее блюдо с названием «оправдательный приговор».
Эдди смотрит на меня, и я потираю нос. Наш код – убирай присяжного. Эдди встает.
– Я выступаю против этого присяжного, Ваша Честь.
А теперь, отвод без объяснения причин или ходатайство об исключении из списка присяжных – это право, как обвинения, так и защиты отклонить присяжного без причины. Каждая сторона может оспорить десять присяжных, так как это дело об убийстве первой степени, к вашему сведению.
Может показаться, что это много, но эти ходатайства иссякают быстрее, чем вы думаете.
Смигел переходит к следующему потенциальному присяжному.
– Следующий – Эдрю Смит.
На линии слишком долго мочат, и я начинаю нервничать.
– Миа?
– Прости. Я здесь. Хорошо, Эндрю Смит. Чарли говорит, что все проверяет. Учитель истории в местной средней школе. Немного онлайн активности. Вот тут-то мы и зависли. Его аккаунты в социальных сетях неактивны. Он почти не проводит время в интернете. Вероятно, чтобы избежать встречи со своими учениками.
– Десять/четыре. – Думаю я, пока изучаю мужчину, сидящего на галерее. Думай. Думай. Без следа в онлайн, не уверенный, к чему он склоняется. Каждый присяжный приходит в суд с предрасположенностью, с мнением. Наличие предыстории их политических взглядов и предубеждений помогает нам обнаружить это до суда.
Я сигнализирую Эдди задать Смиту вопрос о смертной казни.
Смит отвечает:
– Если человек признан виновным в ужасном преступлении, отняв жизнь... тогда наказание должно соответствовать преступлению. Я за это.
Черт. Как идеально. Тем не менее, я колеблюсь. Эдди смотрит на меня, бровь вопросительно изогнута. Учитель стал бы идеальным старшиной присяжных, и с таким мнением...
Киваю один раз.
– Этот присяжный принимается обвинителем, Ваша Честь.
Хорошее начало. Я устраиваюсь поудобнее. У нас все еще есть дела, и следующая потенциальная присяжная доказывает это презрением ко всему живому на этой планете.
– Скажи, что остальные не выглядят так мрачно, – шепчу я.
***
Во время перерыва я устраиваюсь на ступеньках здания суда. Плечи ссутулились, голова поникла в поражении. По крайней мере, это похоже на небольшое поражение на промежуточной стадии. Четверо присяжных. Вот сколько их у нас пока что есть, и я могу сказать с полной уверенностью, что они не спишут защитную стратегию Шейвера, основанную на безумии.
С пятью потенциальными под вопросом, одним оставшимся страйком и двумя вакантными местами наши шансы уменьшаются.
Я чувствую ее присутствие еще до того, как она что-то успевает сказать. Портер занимает место рядом со мной, ее лавандовый аромат проникает в мои чувства и заставляет мое сердце биться быстрее.
– Было бы проще вынести ему обвинительный вердикт во время первого процесса, – признаю я вслух.
– Вау. Спасибо, – отвечает она. – Почему бы тебе не рассказать мне, как ты на самом деле относишься к моим навыкам?
– Это не то, что я имел в виду, – я облегченно вздыхаю. – Я боялся, что мне придется выступить против тебя. Снова. – Я украдкой смотрю на нее. – Тебя трудно победить. В наши дни это почти невозможно.
– Ты проделал чертовски хорошую работу.
Ауч. Возможно, я действительно помогал своим клиентам выигрывать у Портер в течение последних нескольких лет, и, возможно, я даже делал это немного из личных побуждений, чем профессиональных, но я всегда знал причину, почему нахожусь в центре внимания.
– Дело не в победе, Портер, – отвечаю я, невзирая на то, во что я заставляю мир верить. – Речь идет о справедливости. – Речь идет о Мел и ее убийце – подонке, сбившем и сбежавшем водителе, которого я никогда не смогу наказать. Когда я смотрю в глаза подсудимого и вижу его вину...