— Делай, что я сказала.
— Ну давай же, Хоукинс, — робко поддакивала откуда-то сбоку несчастная Доддс. Она тряслась от предстоявшего наказания и была бы счастлива, если бы Хоукинс удержала в себе все злосчастные комочки тапиоки. Но их уловка, судя по всему, была раскрыта. Несчастная Доддс боялась теперь вдвойне, ведь непослушание подруги могло навлечь на нее еще больший гнев матроны.
— Ну давай же, Хоукинс.
Так стояла маленькая Хоукинс посреди ледяного безмолвия, всеми покинутая и проклятая, и жить уже, казалось, не имело никакого смысла. Тем более что матрона именно этого и хотела — она приказывала ей задохнуться. Девочка молча быстро помолилась и сделала то, чего от нее требовала матрона. Глубоко засунула палец в горло и мгновенно напряглась — ее благородство струей выплеснулось на пол. Сразу пришло облегчение. От радости она готова была благодарить мучительницу за избавление, но, когда подняла глаза, вдруг поняла, что будет дальше.
— Теперь ты, Доддс, бери тряпки и вытирай.
Интересно, вспоминает ли бедная Доддс тот день и вяжет ли она бесконечный шарф?
Мисс Хоукинс доплелась до перекрестка и свернула в темный закоулок. Здесь она могла воспользоваться чудодейственным, проверенным средством матроны, не испытывая никакой благодарности к спасительнице. Сейчас она была сосредоточена лишь на том, чтобы не запачкать одежду, и выбирала удобную позу. Когда все было позади, вытерла рот, расстегнула пальто и пошла прочь, оставляя работу Доддс дождю, кошкам и времени. Вспомнила, что в сумочке должны валяться мятные пастилки и таблетки от несварения. Проглотила и то и другое. Отпустило.
Шла теперь в банк, глубоко вдыхая прохладный воздух открытым ртом, чтобы избавиться от предательского запаха. В банке заполнила чек, не заботясь о том, подглядывает ли кто-нибудь в ее счет. Но все-таки она старалась внимательно смотреть на заполняемый чек, чтобы четко вписать подаренные себе на экстравагантные выходки двадцать пять фунтов. Обычно она снимала со счета пять фунтов в неделю и тут же аккуратно убирала банкноты в кошелек. Всегда просила выдать чистые, новенькие купюры: она глубоко уважала тяжелым трудом заработанные деньги. Сейчас не глядя бросила их в сумку. Теперь снимать со счета деньги наверняка станет для нее более привычным делом, чем класть, — надо постараться как можно меньше думать об этом.
Брайан уже ждал ее у библиотеки. Он улыбался, но улыбка была предназначена не ей. Он был так погружен в себя, что улыбался, не подозревая о выражении искреннего благодушия на лице. Заметив ее, застыл на мгновение, застигнутый врасплох, и снова улыбнулся, но теперь уже вымученной и деланой улыбкой.
— Как дела, Брайан? — Мисс Хоукинс старалась держаться на расстоянии, чтобы не выдыхать на него остатки гремучего коктейля. Взяла его под руку.
— Куда мы пойдем?
— Я сегодня ненадолго, — быстро ответил он. — Маме нездоровится.
Вероятно, ей следовало выразить свое сожаление, она же досадовала, что его матери всего лишь нездоровится.
— Ну что ж, будем надеяться на будущее.
— Но я принес кое-что для вас. — Сказав это, он вынул из-под пальто большую папку. Мисс Хоукинс хотела взять ее, Брайан не отдавал: — Нет. Это вам, но откройте, когда я уйду.
— Это… — Она не знала, какое название соответствует содержимому папки.
— Да. Это то, что я обещал.
Помнила указание дневника: сначала посмотреть список Брайана, иначе договор мог не состояться.
— О, позвольте мне взглянуть сейчас.
Он покачал головой.
— Прошу вас, — все еще настаивала она, хотя видела, что он непреклонен. — Тогда, — рискнула она, — тогда я вообще не возьму это.
Он ответил не сразу: и то и другое было для него одинаково невозможно.
— Пойдемте в парк.
Они шли молча. Мисс Хоукинс была уверена, что в конце концов одержит верх, Брайан пытался найти повод, чтобы протянуть время. В отчаянии он решил сказать ей правду.
Они сели на скамейку.
— Я готова, — сказала она, устраиваясь удобнее.
— Я не могу показать вам это сам. Ну, не при мне.
— Тогда отвернитесь.
— Это не то. Я не хочу присутствовать.
— Почему же?
Он посмотрел куда-то вдаль на деревья в конце парка.
— Что ж, поймите, мне неловко, — пришлось выдавить ему.
Она дотронулась до его руки.
— Но ведь и мне тоже неловко, — успокаивала она. — В прошлый раз вы сказали: мы оба — новички.
— Ладно, вы можете просмотреть два первых раздела, — согласился он, все еще не глядя на нее.