В первый же вечер, завоевав симпатию трактирщика хорошими манерами, отменной вежливостью и щедрой оплатой, Атос узнал, что Мария Медичи, которую здесь именовали королевой Франции, первые месяцы, по совету инфанты Изабеллы, жила в Монсе, куда уехала вскоре после приезда в Нидерланды с превеликой пышностью. Но потом она вернулась в Брюссель, так как, по слухам, опасалась, что ее старший сын пошлет своих головорезов и захватит ее, ибо Монс расположен слишком близко к границе с Францией и всегда может возникнуть соблазн…
— Я бы очень хотел посмотреть на королеву, — с наивностью провинциала, за которого он себя выдавал, признался трактирщику Атос.
— Нет ничего проще, сударь. Королева живет в старом Брабантском дворце, где в числе поваров служит мой племянник. Если ваша милость согласится, он проведет вас во дворец. А там уже как Бог рассудит. Может быть, королева выйдет из своих покоев, и тогда вы сможете ее увидеть и даже поклониться.
Ощутив приятную тяжесть от кошелька в своей руке, трактирщик пообещал завтра же переговорить с племянником.
Оказавшись во дворце, Атос провел в нем целый день, но де Варда не встретил. Расспрашивать придворных Марии Медичи, среди которых были и те, кто мог узнать в нем бывшего мушкетера, он не рискнул. Единственное, что удалось узнать ему от племянника трактирщика, что молодые дворяне предпочитали жить не во дворце, а нанимали квартиры по соседству.
— Старая королева очень требовательная женщина с тяжелым характером, — с многозначительной миной сообщил племянник, скосив глаза и наблюдая, как Атос медленно опускает пару золотых в просторный карман его камзола под ослепительно-белым фартуком. — Как ваша милость назвали молодого дворянина?
— Виконт де Вард.
— Он точно здесь не живет. И бывает во дворце редко, — парень опустил руку в карман под фартуком и поиграл тяжелыми золотыми монетками. — Я вот что хочу сказать…Ваша милость не больно смахивает на человека из числа друзей виконта… — парень неуверенно посмотрел на Атоса.
— Что же ты замолчал?
— Вы не обидитесь?
— Говори! — еще одна монетка скользнула в карман пройдохи.
— Он страшный человек, этот виконт.
— Чем же он тебя так напугал?
— Он чуть что — хватается за шпагу. Вызывает на дуэль. Убил уже одного дворянина и двоих ранил. Ее высочество инфанта Изабелла, говорят, была крайне разгневана, и только заступничество ее величества королевы Марии Медичи спасло его. И еще, говорят, он ездил в Нанси и там убил одного очень достойного дворянина. Тоже на дуэли. Так что вы уж поосторожней с ним, ваша милость.
Два дня Гримо расспрашивал жителей окружающих дворец домов. Все было напрасно. Де Вард действительно жил где-то в другом месте. Не появлялся в эти дни виконт и во дворце. На третий день Гримо от отчаяния принялся расспрашивать конюхов просторной, на две дюжины лошадей, конюшни при дворце.
— Де Вард? Не знаю, — пробурчал старший конюх.
— Виконт, — подсказал Гримо.
— Они тут все виконты да маркизы…
— Синеглазый, среднего роста, с прямым носом, шатен.
— Не знаю, сказал тебе. Сюда только слуги заходят, я господ и не вижу почти.
Гримо, по примеру своего господина, не задавая вопросов и ничего не объясняя, достал золотой кругляшок из кармана и принялся демонстративно играть им перед глазами старшего конюха.
Старший конюх оживился.
— А конь у него какой? Мерин, жеребец или, может быть, кобыла? — спросил он.
— Жеребец, вороной, — обрадовался вопросу Гримо. — По кличке “Агат”.
— Что же ты сразу не сказал? “Агат”!… Сволочной жеребец, злой, младшего конюха покусал. Правда, я его немного поучил. И хозяин у него сволочной. Младший конюх пожаловался, а он его в зубы.
— Где он?
— “Агат”?
— Нет. Его хозяин.
— Он тут у одной вдовушки пригрелся. У нее в шале за городом живет.
— В каком шале, где?
Старший конюх пожал плечами.
— Так ихний конь нам не докладывает, — хохотнул он. – Думаю, что лье десять от города, не ближе.
— Откуда ты знаешь?
— Что я, не определю, сколько лье конь проскакал?
Гримо отдал золотой конюху.
— Узнаешь, где находится шале вдовушки, получишь два таких.
Когда Гримо выходил из конюшни, его догнал младший конюх. Парень вел себя странно — подмигивал, кивал и указывал украдкой на заброшенное, пустое, заваленное старой соломой для подстилок стойло. Гримо вошел в него и вслед за ним туда же юркнул младший конюх, опасливо оглядываясь.