А всё укладывается в несколько слов: диплом, работа, деньги. Смешная жизнь: родился, женился, умер. Так, что ли?
С этими мыслями я потеряла искорку. Снова улыбаюсь резиновой улыбкой, смеюсь пластмассовым смехом. Все куда-то идут. Куда? Я перехватываю Олю.
- Ты пойдешь в ресторан?
Я растеряна.
- Я вот не иду, домой надо. А деньги заплатила. Так пойдешь?
Оля! Олечка! Ангел ты мой! Я обнимаю ее без слов. Она добрая, у нее большое сердце, недаром же она медсестра!
- Сколько я тебе должна? – я лезу в сумочку.
- Да что ты! – Оля отмахивается. Но мне все же удается незаметно засунуть крупную купюру ей в кармашек на юбке.
Мы прощаемся. Она знает, что мы нескоро встретимся. Жалеем ли мы об этом? Нет. У нас свои жизни. Друзей найти легче, чем любовь. Я это знаю. И снова слышу гневные тирады по поводу отношений. Это Аня. Она снова со мной.
В ресторане всё было не так уж и плохо. О боже! Они всё же додумались сделать фуршет и приглушить музыку! Ненавижу застолья в ресторанах, когда только ешь и поговорить толком невозможно, потому что ничего не слышно.
Аня, видимо, решила напиться – постоянно крутится возле бара. Я грустно улыбаюсь, равнодушно держа бокал шампанского. Я и так пьяна, у меня уже эмоциональное похмелье.
- Ксюшенька, солнышко! – мне становится страшно, и я резко поворачиваюсь.
Я знаю эту женщину. Сердцу становится тесно, в голове какой-то шум. Я боюсь ее, как язычники боятся своих богов. Она подходит, целует и крепко обнимает меня, долго не отпуская. Она ниже меня! Никогда не замечала этого! Но она мягкая и пахнет сладкими духами. Что это? Персик? Мне становится так же сладко и спокойно, будто летом в саду.
- Здравствуйте, Светлана Ивановна!
Она улыбается, от чего под глазами пробегают морщинки. Глаза. Эти темные пронзительные глаза! Так вот от кого ему достались эти всё понимающие глаза умной собаки!
- Как я рада, что ты пришла! Так хотела тебя увидеть!
У нее потрясающая мимика – её лицо говорит слишком много, больше, чем слова, или даже глаза. Я читаю этот странный язык и удивлена посланием. Ну что Вы такое задумали? Это только мои фантазии, глупые мечты! Не питайте хоть Вы пустых надежд! – резко отвечаю я мимикой. Мы понимаем друг друга. И всё же я ее боюсь. Это её игра, давняя игра, в которую я попала не случайно. Она выбрала меня в тот год, когда мы выпустились. Она общается с моей мамой, когда они сталкиваются в городе. Я же вижу ее редко, но она всегда рада мне.
Светлана Ивановна – учитель младших классов, мама Виталика. Она говорит мне обо всем. Это странно смотрится – мы стоим в уголке и говорим о ее сыне. Дорогие одноклассники, не смотрите на нас. Это наша тайна! Сам Виталик далеко от нас. Только сейчас, глядя со стороны, я замечаю, что он грустный. Что у него случилось?
Светлана Ивановна всё объясняет. О! лучше бы она молчала!
- У нас такая проблема! Юля же беременна! Аборт делать не хочет, ну а как же учиться? Ведь им обоим осталось полтора года! Придется ВУЗ бросать из-за этой дурехи! Пять лет коту под хвост! И почему всё так не вовремя?
Она злится, а мне страшно. Меня подхватывает вихрь чужих переживаний: Виталика, Юли, родителей и того крохотного, но нежеланного ребенка. Я ослеплена и оглушена болью, отчаяньем, злобой и горем. Всё слишком близко, слишком реально, слишком страшно. Вот поэтому я не стала учиться на психолога, хоть и хотела.
Слишком много чужой боли. Моя же изнеженная боль испугана, раздавлена и уничтожена. Что же творится в этом мире? – пугается сердце, и я по-новому смотрю на Виталика. Такой серьезный и одновременно смешливый, сильный и слабый, умный и глупый, добрый и жестокий.
Я перевожу взгляд на Светлану Ивановну. Что Вы мне скажите своим лицом? Какой следующий ход в этой игре?
Ее кто-то зовет. Я не замечаю ее слов, не вижу никого. Действительно, всё не вовремя! Зачем я сюда приехала? Ксеня, ты всегда была наивной дурочкой. Когда же ты вырастешь?
Я выхожу на крыльцо, всё так же никого не видя. Никто не должен меня заметить такой. Поднимаю взгляд и осекаюсь. Просто передо мной стоит Виталик. Его чуть сутулые плечи я всегда узнаю.
- Что ты от меня хочешь, Юля? – у него усталый голос. Отрешенный и измученный. Кто из нас теперь воробей, а кто голубь?
Я слышу благодаря громкому динамику телефона, как где-то далеко надрывается девушка. Она кричит и обвиняет. Боже, почему я все это слушаю? Надо уйти отсюда! Но куда? Внутрь? Нет, там боль и страх, как в школе, только дети выросли, и их боль выросла вместе с ними. Но куда же тогда? Здесь так тесно, мне никак не обойти его незаметно.
- Ты трус! Пока вы там решали, что делать, мне сделали предложение! – этот вопль был настолько ядовитым, что даже я вздрогнула. Виталик устало вздохнул.
- Я рад за тебя. На этом всё?
- И ребенок мой не от тебя, ясно тебе! Идиот! Кретин! – она смеется, она не слушает его.
Мне страшно. Я действительно страшно, как никогда в жизни. В голове творится что-то неладное, виски словно огненным обручем сжимает. Виталик пошатнулся, а с ним и весь двор ресторана. Я ухватилась за перила, прижалась лбом к прохладному столбу, подпирающему навес над крыльцом.
Странный звон. Что это?
- Ксеня! С тобой все нормально? Ты как?
Я с трудом открываю глаза. Виталик! Это он, он живой, настоящий, реальный! У него теплые руки. Но надо же что-то сказать.
- Да. Спасибо, все нормально. Мне просто стало душно, и я вышла подышать воздухом. Я не специально…
Я запнулась. Зачем я об этом сказала? Теперь-то он точно поймет, что я все слышала.
- Тише-тише, - он успокаивает меня, как ребенка. – Садись сюда, осторожно.
Я не совсем понимаю, что не так. Ах да! Это же осколки моего бокала и лужица шампанского. Какая же я неуклюжая!
- Не ожидал тебя здесь увидеть, - мягко говорит он. Мне непривычно слышать его голос со странным говором. А чего я удивляюсь? Нас разделяли пять лет и тысяча километров.
- Никто не ожидал. Даже я. Так получилось. Сегодня тяжелый день.
- Нет, день сегодня замечательный.
Что? Какой-какой день? Я смотрю на него изумленно. Виталик улыбается и губами, и глазами. Какой же он странный!
- Жаль, что здесь нет Нади.
Он не понял. Удивленно вскинул брови и ждет продолжения. Мне почему-то так смешно и легко, что я уже ни о чем не могу думать, слова сами за себя.
- Я помню, как она у тебя химию списывала.
- Ты тоже списывала.
- Да, но я не устраивала такие концерты на перемене. Удивительная кокетка. Интересно, на что она теперь разводит мужчин?
Виталик смеется.
- Это было так заметно?
- Это было омерзительно, если честно. Жаль, Оля уже ушла, она бы подтвердила, - я вдруг рассмеялась. – А еще я всегда с тобой болтала. Даже на уроках. Постоянно сидела, повернувшись к тебе. Странно как-то! И о чем можно было болтать – не понимаю!
- Говорили, говорили, а главного не сказали.
Мне становится страшно. Хочется закрыть уши, зажмурится и убежать отсюда далеко-далеко!
Я резко встаю.
- Прости, мне уже пора.
- Я тебя провожу, - он тоже поднимается. Какой же он высокий! На голову выше меня! Я просто воробей рядом с ним!
- Не надо! – снова пугаюсь я. – Мне тут недалеко, всего лишь…
- Два квартала. Я знаю, где ты живешь.
Откуда? Я снова пугаюсь, хочу бежать. Но не успеваю ничего сказать или сделать, потому что Виталик осторожно обнимает меня за плечи, крепко прижимая к себе, чтобы я и не думала сбежать.
Мы молча идем по ночной улице.
Всё не вовремя. Или всё же?..