Она ткнула в нас указательным пальцем.
— Не забывайте об этом, — проговорила она. — Что бы вы ни делали, не верьте тому, что он вам скажет. Не поддавайтесь на его уловки.
Дверь с грохотом захлопнулась. Мы с Питером остались стоять во внезапно сгустившейся тьме. Ощущение было такое, словно ночь поглотила нас.
Я ахнула, когда порывы ветра внезапно прекратились. Тишина застала меня врасплох. Мы застыли на месте, мой брат и я. Одни в темноте, холодной ночью на Хэллоуин.
Одни-одинешеньки. Никогда в жизни не были мы так одиноки.
А впереди нас ждало сражение с могущественным, злобным, лукавым волшебником.
Питер вытащил из кармана список масок. Листок дрожал в его руке.
— Куда нам идти? — спросил он, вглядываясь во мрак. — Откуда начать?
Я покачала головой. Я не имела ни малейшего представления. Я до сих пор не могла собраться с мыслями.
Мы побежали вниз по подъездной дорожке. На улице разросшиеся живые изгороди вздымались вокруг нас, словно застывшие океанские волны.
Высокие уличные фонари отбрасывали на изгороди треугольники тусклого света.
— Питер, смотри, — придержала я его за плечо. Я показала на подножие одной из изгородей. — Видишь?
Он хорошенько пригляделся.
— Да, — ответил он шепотом. — Что-то засунули прямо в изгородь.
У меня судорожно заколотилось сердце.
— Это что, маска? Разве так бывает?
Мы осторожно подошли к изгороди.
Я опустилась на колени и склонила голову к земле. Да. Это была маска.
— Маска насекомого, — прошептал Питер.
В тусклом уличном свете она переливалась оливково-зеленым. Вытянутой формой она напоминала морду кузнечика. На гладкой зеленой макушке я разглядела длинные гибкие антенны. Крошечные черные глазки. Челюсти были разинуты, демонстрируя черный, раздвоенный язык.
— Ух ты, какая гадкая, — сказал Питер.
Протянув дрожащую руку, я дотронулась до маски. Провела пальцами по зеленой макушке.
— Кажется, она резиновая, — прошептала я. — Но… на ощупь… теплая.
— Крикк пытался спрятать ее в живой изгороди, — сказал Питер. — Да и то кое-как. Не такая уж и сложная эта охота.
Я смотрела на маску. От одного ее безобразного вида по моей спине волна за волной пробегала дрожь.
— Давай же. Бери ее, — настаивал Питер.
Я снова протянула к ней руку… и тут же остановилась.
— Питер, — прошептала я, — вдруг он специально оставил ее на виду? Вдруг это ловушка?
Питер окинул взглядом улицу.
— Я никого не вижу, Моника. Хватай маску. Скорее. Бери, пока Крикк за ней не вернулся.
Я нагнулась и в третий раз протянула руку за маской. Выпученные глазки насекомого таращились на меня снизу вверх.
Антенны задрожали под налетевшим порывом ветра.
Я подняла ее двумя руками. И начала натягивать на лицо.
Но тут же, взвизгнув, остановилась.
— Питер, она… она шевелится! — выдохнула я. — Я чувствую, шевелится! Она… ЖИВАЯ!
— Ну уж нет! — воскликнул Питер.
Я оттянула нижний край маски и заглянула внутрь.
— Ой, гадость! — завопила я. — Ой, мерзость!
Я бросила маску на траву.
— В чем дело? Что такое? — спросил Питер.
— Маска… в ней полно жуков! — выдавила я.
— Что? — Он взял маску в руки и заглянул внутрь. — Ой бли-и-ин… Да она ими кишит!
Маска кишела жирными насекомыми. Они копошились по всей гладкой изнанке маски. Они перекатывались и карабкались друг по другу.
Питер протянул мне маску.
— Моника, тебе придется ее надеть, — сказал он. — Покуда Крикк за ней не вернулся.
— Но… но… — снова начала заикаться я. — Питер, я не могу. Эти мерзкие жуки! Их там сотни. Как я могу надеть такое на лицо?
— Ты обязана! — закричал Питер. — Ты обязана, Моника. Ты слышала, что Белла сказала. Ты должна надеть маску, чтобы Крикк не смог ее отобрать.
Я заглянула в маску, и мне стало дурно. Жуки были жирные, коричневые и осклизлые.
— Мы будем чередоваться, — пообещал Питер. — Следующую надену я.
Он сунул маску мне прямо в лицо.
— Давай уже. Мы хотим снова увидеть маму с папой, или нет?
Я стояла, оцепенев, с маской в руках. Огромный жук выкарабкался из нее и пополз по моей руке. Кожа пошла мурашками. Хотелось завопить. В животе вообще разыгралась революция. Я стряхнула жука с руки. Он был колючий. Я все еще ощущала его прикосновение к своей коже.
— Сделай это, Моника, — скомандовал Питер. — Ну же. Надевай.
Я не могу. Ни за что на свете.
— Сделай это, Моника, — повторил Питер. — Скорее.