Я в шоке подскочила, когда плоский могильный камень рухнул к моим ногам. С колотящимся сердцем я отпрянула назад.
Просто ветер.
А потом я снова услышала стон.
— Питер, — позвала я дрожащим голосом. — Мы… мы здесь не одни.
Мы остановились и прислушались. Откуда доносится этот пугающий стон?
Словно горестный плач из могилы, подумала я.
Затем я увидела желтовато-белое пятно. Бледное пятно света.
Я сделала несколько шагов по потрескивающей листве. Приблизилась, усиленно щурясь.
— Питер, ты это видишь? — показала я.
Он отвернулся от рядов могил и проследил в направлении моего взгляда.
Я приблизилась еще на несколько шагов.
Передо мною зияла дыра, совершенно черная на фоне серой земли. Разрытая могила. Рядом с ней я увидела несколько узких надгробий. Надписи стерты. Сами надгробия кренились в разные стороны.
А в изголовье разрытой могилы… широкое надгробие. Словно каменная плита.
На вершине которой покоился желтоватый предмет.
Маска!
Маска-череп. Теперь я могла как следует ее разглядеть. Я видела глубокие провалы глазниц. Отвисшая челюсть свисала с надгробия.
— Питер! Вот она! — закричала я. — Я нашла ее.
Он вскрикнул, и я услышала, как он бежит ко мне.
Я подошла к маске. Наклонилась…
Рот скелета скалился в отвратительной зубастой ухмылке. По бугристой макушке разбегалась паутина трещин.
Я подняла руки. С мгновение помедлила. Я чувствовала, что что-то не так. Но делать было нечего.
Я схватила маску-череп за края.
О нет. О нет.
Разинув рот, я завизжала от леденящего ужаса.
Потрескавшийся желтый череп… оказался вовсе не маской.
Он был твердый, как камень. Настоящий череп.
Я начала поднимать череп прежде, чем сообразила, что он крепко сидит на плечах у скелета.
Я остолбенела. Слишком ошеломлена была, чтобы двигаться. Скелет вырастал надо мной. Его сухие кости желтели в лунном свете.
И когда я стояла перед ним, могучий порыв ветра подул через его грудную клетку.
И скелет застонал.
Теперь он стоял уже во весь рот. Выщербленный череп склонился надо мной, словно разглядывал меня пустыми глазницами. Челюсть застыла в мерзкой усмешке. Из всех его зубов целыми оставались лишь два или три.
Рядом со мною возник Питер. Он оторвал мои руки от черепа. И тут же вскрикнул, когда очередной порыв ветра продул кости скелета, и тот вновь застонал. Заскрипели, распрямляясь, кости ног.
Я хотела отшатнуться назад, подальше от безобразного существа.
Но скелет двигался с поразительной скоростью.
Он поймал меня за горло твердыми костяными пальцами.
Я видела, как другой лишенной плоти рукой он схватил Питера.
Мы закричали, когда скелет оторвал нас от земли — и швырнул в разверстую могилу.
Я упала на четвереньки в сырую грязь.
Питер грохнулся рядом. Он перекатился набок и врезался в земляную стену могилы. Я посмотрела наверх. Я ожидала, что вот-вот скелет возникнет на фоне темного неба.
Я слышала его стоны, когда ветер дул через его кости. Но за нами он не последовал. Я не видела его.
С трудом, я поднялась на ноги. Колени облепила грязь. Земля под нами была мягкой и влажной. Здесь, внизу, смердело кислятиной, словно от давно прокисшего молока.
Стоявший рядом со мною Питер изо всех сил тянулся руками к краю могилы. Но ему не хватало росту.
Он несколько раз подпрыгнул, хватаясь за земляные края ямы. Но земля была слишком сырой. Всякий раз он съезжал обратно на дно.
Вытирая с рук грязь, он повернулся ко мне.
— Я… думаю, мы здесь в ловушке, — тихо произнес он.
Что-то на дне могилы приковало мой взгляд. Что-то поблескивало в лунном свете. Поблескивало и шевелилось.
Я наклонилась, чтобы рассмотреть получше — и охнула. То был ком червей. Толстые и длинные, как головка швабры из микрофибры, влажные черви переползали друг через друга, переплетаясь вместе. Словно огромная куча оживших спагетти.
Я отвернулась. И увидела еще больше червей, выбирающихся из земляных стен. Дюжины червей вылезали из земли и сыпались вниз. Извивались в жидкой грязи у моих ног.
— Я… я терпеть не могу червей, — пробормотала я. — У меня бзик насчет червей.
— Знаю, — сказал Питер. — Помнишь, как я подкладывал тебе мармеладных червячков в постель?
— Заткнись, Питер!
Он поглядел наверх.
— Я тебя подсажу, — сказала я. — Подниму наверх. А когда выберешься, сможешь вытащить и меня.