Они не могли сбежать.
— Уж это слишком, — сказал Питер, покачав головой. Он снял свою черную полумаску и бросил на пол. Тыльной стороной ладони вытер вспотевшее лицо.
— Точно, слишком, — пробормотала я.
— Позвольте мне показать вам эти пять масок, — проговорила Белла. — В настоящее время они мои. Но это ненадолго.
Она подвела нас к одному из стеллажей. Протянув руку, она нашарила книгу в красном переплете и сняла ее с полки.
Спустя несколько секунд послышалось гудение. Вся полка начала поворачиваться. Когда она повернулась, книги исчезли. Нашим глазам открылась потаенная ниша в стене.
И в этой нише были развешаны пять хэллоуинских масок.
Я не смогла удержать испуганного вздоха. Маски были безобразными и устрашающими.
Я разглядела человеческий череп… голову мумии… отвратительную волчью морду, оскалившую клыки в беззвучном рычании…
— Ого. До чего страшные! — воскликнул Питер.
— Ты сам не ведаешь, что говоришь, — ответила Белла шепотом. — Тебе не ведомо само понятие страха.
Она жестом велела нам подойти.
— Идите сюда. Не стойте позади. Посмотрите на них как следует.
Питер подошел. Его взгляд был прикован к маске в виде косматого свиного рыла, увенчанной кривыми желтыми рогами.
Я держалась сзади. Кожа снова пошла мурашками. Меня всю пробрало холодом.
Подлинный страх. Даже смотреть на эти маски было невыносимо страшно.
А потом… потом… когда я в страхе взирала на них…
…Рты всех пяти масок распахнулись — и они разразились бешеным воем.
Я не выдержала. Я разинула рот и истошно завизжала.
Мы с Питером отшатнулись назад. Мне хотелось бежать прочь от этих завывающих масок, бежать как можно дальше.
Мы бросились к двери — и врезались друг в друга.
Питер полетел на пол и грохнулся на бок. Я все же удержала равновесие и протянула руку, чтобы помочь ему встать.
Вой масок стих. Безобразные рты снова закрылись. Но я все еще слышала этот пугающий звук у себя в голове.
Питер затянул пояс своей каратистской формы. Мы начали пробираться к двери библиотеки.
— Прошу прощения, — мягко промолвила Белла. — Но у вас нет причин бояться.
— И слышать больше ничего не хочу, — отчеканила я. — Просто отпустите нас домой.
— Я должна объясниться, — сказала Белла, откидывая назад свои длинные волосы. — Коль скоро вы будете мне помогать, вам необходимо знать все.
— Нет. Правда… — начала я. — Мы с Питером…
— Я охраняю эти маски вот уже сто лет, — произнесла Белла.
— Ага. Как же, — пробормотал Питер. — Да вы выглядите моложе нашей матери.
— Просто выпустите нас, — настаивала я.
Она точно психическая.
— Дело в волшебстве, — сказала Белла. — На самом деле мне сто тридцать лет, ни больше ни меньше.
— А я — Губка Боб Квадратные Штаны, — бросил Питер.
Бледное лицо Беллы потемнело от гнева. Она грозно посмотрела на Питера.
— Я не безумная, — сказала она. — Если вы хотите благополучно добраться до дома, то должны выслушать меня — и поверить. Хотя бы дайте мне шанс.
ЕСЛИ мы хотим благополучно добраться до дома?
Это что, угроза?
От слов Беллы по моей спине пробежал холодок.
Я скрестила на груди руки:
— Выкладывайте. Мы вас очень внимательно слушаем.
Белла показала на маски, вяло повисшие в нише за полкой.
— Маски сии были изготовлены сто лет назад, — произнесла она. — Их смастерил могущественный чародей. Имя его было Хэллоус, что означает «святыня».
— Это он написал? — спросил Питер, показав на книгу на столе.
Белла кивнула.
— Хэллоус был рожден в ночь Хэллоуина — ночь Всех Святых, — продолжала она. — Много лет спустя, он скончался — также в ночь Хэллоуина. Изготовив эти маски, он наделил их могучей волшебной силой. Волшебство это пробуждается лишь на одну ночь в году — ночь Хэллоуина.
Я смотрела на маски.
— Ночь Хэллоуина… — прошептала я.
— Хэллоус передал маски зловещему Доктору Крикку, — сказала Белла. — Вот почему они зовутся Масками Крикка. Но я не могу позволить ему владеть масками. Ибо слишком велико его зло.
Я собралась с духом.
— Все, наслушалась, — заявила я. — Мы с Питером уходим.
— Неплохая страшилка, — добавил Питер. — Вам бы кино снимать.
Белла посмотрела на нас обоих. Она не ответила. Она поднесла руки к лицу.
Мы с Питером начали пятиться от нее. Я бросила последний взгляд на уродливые маски. Они безвольно висели на крючках и не двигались.