- У тебя новая жизнь, а я должен вставать ни свет, ни заря, и переться на вокзал. Это несправедливо!
Ольга смутилась.
- Я прекрасно добралась бы сама.
- И я про то же. Не велика барыня. Но Митя велел встретить, доставить домой и отзвониться. Поэтому пошли...племянница...
Шеф, конечно, был в курсе последних новостей и сразу же продемонстрировал свою осведомленность.
- Когда свадьба? - спросил еще на перроне.
- Не знаю, мы никуда не спешим, - смущенно буркнула Ольга.
Александр Ильич резко затормозил:
- Причем здесь вы?
Начинается!
- Ваше дело молодое, зеленое, вы можете и в грехе жить по нынешней моде. А нам внук требуется. Рожденный, между прочим, в законном браке.
- Значит, я из-за ваших предрассудков должна бежать под венец?
Шеф вскинул вверх мохнатые брови:
- Ты, голуба, видимо, с утра плохо соображаешь. Конечно, должна!
- А может, вы не будете вмешиваться? Может, мы сами разберемся, что и когда делать?
- Матвеевна была права.
Этого еще не хватало! Неужели старая перечница нажаловалась?!
- Вы о чем?
- У тебя одни капризы на уме. Совсем распустилась. Выпороть бы тебя как следует, что б старшим не перечила, да Митьки боязно. Он за тебя голову оторвет, не посмотрит, что родня.
В машине Антошин потребовал подробностей вчерашнего признания. Рассказывать было в принципе нечего. В последнее мгновение, проводница уже дважды велела заходить в вагон, Митя выдал:
- Я вернусь в среду утром, а днем сходим в ЗАГС, подадим заявление.
- Какое? - ступила она. И лишь через мгновение сообразила: - Ты делаешь мне предложение?
Достойный наследник своего дяди уточнил:
- Если честно, то формулировка "предложение" меня не вполне устраивает. Я бы лучше выписал тебе повестку об обязательной, под страхом уголовной ответственности, явке в ЗАГС и дал расписаться.
- Нахал. Но я подумаю...
Разговаривать под настойчивым взглядом проводницы было неудобно.
- Думать вредно. Просто скажи "да" и поставим в этой истории точку.
- Зачем ставить точку в этой истории?
- Чтобы начать новую. Без лишних персонажей и искривления сюжета.
- Ребята, хватит прощаться. Поезд сейчас уедет, - тетка в спортивных штанах и форменной тужурке уже сердилась.
- Я пойду...
- Ты еще не сказала: "да".
- Да.
На этой радужной, но прозаичной ноте объяснение закончилось. Не было букета, кольца, романтического вечера. Но взлелеянный в мечтах антураж почему-то утратил всякое значение. Да и предложение формально ничего не меняло. Поезд ушел. В фигуральном и в реальном смыслах. Митя стал частью ее жизни. Важной нужной, без которой невозможно представить настоящее и будущее.
На душе было спокойно. Не давила грусть из-за нынешнего расставания, не кружил голову восторг проведенных вместе дней. Митя прав. Она сказала "да" и история номер один закончилась. Скоро начнется история номер два. Без лишних персонажей и искривления сюжета. Без суеты и рефлексий. Простая и счастливая. Как у Антошина и Марго, только обязательно с детьми.
Эталон семейного счастья выслушал доклад очень внимательно. Затем, не отрывая взгляд от дороги, спросил:
- Я не понял только одного: ты любишь Митю или так...снисходишь?
- Люблю, - ответила Ольга.
- Уезжала не любила. Что измелилось за два дня?
Интересный вопрос. Еще интереснее был ответ.
- Я изменилась.
- Как именно?
- Трудно объяснить.
- Попробуй.
- А вы мне поверите?
- Попытаюсь. Ты мне почти никогда не врала.
- Поездка в Каменец вышла спонтанной. Митя позвонил, я сорвалась, - упоминать про предсказание Матвеевны решительно не хотелось. Но что греха таить, старуха здорово катализировала процесс. Без нее настроение могло оказаться иным. - По дороге порыв, конечно, угас. Я струсила, засомневалась, ведь мы, в принципе, едва знакомы. Все могло сложиться по-всякому. Но сложилось хорошо. Мы встретились, Митя меня поцеловал, и я будто очутилась в другой реальности. Теперь все, что было до Каменца, кажется мне сном.
- А что было до Каменца? - спросил Антошин и закашлялся. Сильно, надрывно, пришлось даже затормозить.
- Вам бы к врачу, - совет вырвался помимо воли, - Не дай Бог, воспаление. Надо бы провериться.
- Пройдет, - отмахнулся шеф. И повторил: - Так что было до...
Начался новый приступ, сильнее прежнего. Придя в себя, шеф вытер пот со лба, выдохнул под нос:
- Блин...- и, неуемный, вернулся к расспросам. Правда, тему сменил. - Стало быть, ты попала в другую реальность и влюбилась в Митю?
- Нет, - исправила Ольга. - Все было не так.
- А как?
- Вы мне не поверите.
- Вот, заладила. Почему я тебе должен не верить?
- Потому что так не бывает.
- Тоже мне эксперт. В жизни возможно все. Выкладывай.
- Раньше, до поездки Митя казался мне просто хорошим парнем. Мне было с ним легко, весело, приятно. Но это был чужой человек. Помните, вы рассказывали про опознавательную систему для противовоздушной обороны? Так вот Митя был не свой, а чужой. Он мне нравился, но все же, как бы представлял потенциальную опасность. А в Каменце с первого мгновения я почувствовала: Митя мой и все сразу изменилось.
- Давай конкретнее, - задумчиво протянул Антошин, - а то, мой, свой, чужой - какая-то путаная классификация.
- На самом деле все очень просто. Вот вы для меня свой. Свой - значит, можно ничего не изображать, быть самой собой, довериться, пойти в разведку. Но при этом мне нисколько не мешает Марго. А рядом с моим Митей не может быть другой женщины. Априори не может.
- Начинаю понимать...
- Когда возникает ощущение "мой" все становится пофиб, нет преград, нет страха. Тогда любишь так, будто никогда не было больно.
- С Митей и мной разобрались. А Марго для тебя, интересно, кто?
- Почти своя.
- Почему почти?
- Откуда я знаю? Так моя противоздушная оборона идентифицирует объект.
- Марина?
- Марина Ивановна тоже почти своя, только в меньшей степени.
- Кстати, речь идет о будущей свекрови, подумай об этом на досуге.
- Ладно.
- Ну, а твоя великолепная Лопухина?
Ольга поморщилась.
- Вера Ивановна чужая.
- Хм...еще недавно психологиня была своя в доску.
- Нет. Никогда. Вера Ивановна - исключительная женщина, умная харизматичная. Она мне глубоко симпатична, особенно после того, как рассказала свою историю. Но она будто из другого мира, в который я не имею доступа. И не стремлюсь.
- А подробнее?
Ответить не удалось. Шефа снова стал душить кашель.
- Я вас сама отведу к врачу.
- Не обращай внимания, - Антошин перевел дух. - Никакого воспаления у меня нет. Это нервное. Скоро пройдет. Надо только в руки себя взять.
- Так возьмите, в чем дело!
- Сейчас, только еще один вопрос задам.
- Слушаю.
- Павел Рубан...кхе...кхе...кхе...для тебя кто: свой...кхе...или...кхе...чужой?
Слова вперемешку с кашлем звучали неуверенно и невнятно.
- Чужой. Совершенно чужой.
- Вот и хорошо, - обрадовался шеф. И мгновенно, потеряв интерес к прежней теме, переключился на офисные заботы. Это было замечательно. Обсуждать личное в столь ранний час совсем не хотелось.- Ты, кстати, про выставку не забыла? А-то дел невпроворот, а у тебя гормоны играют...
*
Два дня без Мити ушли на наведение порядка. Самая простая задача - убрать в квартире - решилась в первый же вечер. Во второй после работы Ольга позвонила маме. Скайп работал отлично, родное лицо было видно до мельчайших черточек.
- Мамочка, я тебя люблю...
Признания в любви были для обеих редкостью. А жаль...
- Я тебя тоже очень-очень люблю...
- Ты меня прости.
- За что?
- За все. Мало ли я глупостей совершила и еще сделаю.
- Господи, что случилось?
Ольга вздохнула. Хотелось так много сказать, а получилось, будто она как маленькая шкодница подлизывается к маме из страха перед наказанием.