Она тогда сильно обиделась за себя и Пашу, и только много лет спустя заподозрила, что прозорливый врачеватель человеческих душ просто предупредил о будущих проблемах.
Но тогда было не до будущего. В настоящем под ногами горела земля. Шла война на два фронта. Причем каждая победа над врагом номер один - Пашиной болезнью, укрепляла позиции второго врага - Михаила.
Муж не мог простить ни вынужденный брак, ни привязанность сына, ни идеальный дом и, понимая, что любовь к Паше делает ее уязвимой, использовал любой повод для мести. Сначала изводил "мелочами": неделями не появлялся дома, открыто заводил романы, пил, куролесил, а когда Павлик пошел на поправку, заявил прямо: "Мавр сделал свое дело, мавр может быть свободен". От беспомощности и гнева тогда не хотелось жить.
-...Я, конечно, привязалась к Паше и терпела выходки Михаила от полной безысходности. Муж не позволил усыновить Павлика, хотя родная мать готова была отказаться от родительских прав, следовательно, при разводе я бы потеряла самое дорогое. Оставалось одно: тянуть лямку и ждать пока Паша вырастет и сам решит с кем жить. В успехе я не сомневалась. Сын и отец плохо ладили. Мне не пришлось даже брать грех на душу и говорить гадости. Паша сам пришел к нужным выводам..." - Вера соврала первый раз за время вынужденной исповеди и тут же была разоблачена. На лице Ольги появилась скептическая ухмылка.
- Как-то после очередного скандала, - продолжила Вера, - я не выдержала и, собрав вещи, перебралась на съемную квартиру. Павлик немедленно объявил голодовку и пообещал уморить себя, если я не вернусь. Только тогда Михаил осознал истинное положение вещей и пришел в бешенство. Он попытался перетянуть сына на свою сторону, но ни дорогие игрушки, ни карманные деньги, ни прочая ерунда, ни возымели действия. Паша стоял за меня горой и еще больше ненавидел отца. Лет в тринадцать, когда мальчишки становятся совершенно неуправляемыми, Михаила сорвался и избил Павлика. Повод был пустяшным, хватило бы нагоняя...
Брови Ольги удивленно поползли вверх, как бы вопрошая: "Неужели?! Не может быть!"
-...муж давно был вне себя от ревности, уязвленного мужского и отцовского самолюбия и перестарался, перешел черту. Я в ответ, сняв побои, подала заявление в милицию. Разбирательством воспользовались недруги Михаила и под шумок открыли против мужа второе уголовное дело, обвинив в растрате, взятках, превышении власти. В итоге, он сел на десять лет.
- Ого!
- Каждому по мере его. За такое отношение к собственному ребенку надо не в тюрьму сажать, а казнить.
- Да, уж, Паше не повезло с папой.
- Зато повезло со мной. Когда утихла шумиха, мы перебрались в Киев, купили квартиру, благо часть имущества удалось сохранить от конфискации. Потом я подала на развод, еще раз вышла замуж, но это уже совсем иная история...
Опять! В глазах Ольги появилась настороженность. Явно желая удостовериться в чем-то, девушка спросила, сначала, что стало с Гариком, а потом - с Мишей. Услышав очередную неправду, брезгливо поморщилась и, подтверждая худшие опасения, прошептала: "Врет и не краснеет", после чего немедленно уснула. Однако передышка была недолгой, всего пару минут.
- Вы спите? - спросила Вера.
- Нет, - ответила Ольга.
- Вот и хорошо. Хотите, я позову Павла?
На лице Ольги мелькнула непроизвольная гримаса недовольства. Спустя пару минут она сказала:
- Нет. Я не помню, что между нами было. Но даже, если мы переспали, это ровным счетом ничего не значит.
- Почему? Ведь Павел вам нравится.
- Мало ли кто мне нравится.
- С ним вы бы жили, не зная забот...
- Я не хочу с ним жить.
- Господи, что же делать...Он впервые полюбил...
Ольга промолчала.
- Павел - личность, красавец, у него шарм, харизма, обаяние. Вам бы все подруги бы завидовали...
- Вера Ивановна...- промямлила девушка, - ...не лежит у меня к Павлу душа. Он приятный, симпатичный, но не мой. Я его боюсь...Да, я его боюсь.
- Ах, вот оно что...
Ольга пропустила хвалебный спич мимо ушей и снова отключилась. Следующее возвращение в реальность было кратким, но крайне неприятным.
Ольга спросила:
- Вера Ивановна, к чему этот цирк? - потом, подумав, добавила: - "Пепел Клааса стучит в моем сердце".
Судя по окаменевшему лицу и застывшему взгляду, речь была не осознанной. Тем ни менее надо было что-то отвечать.
- О, вы цитируете "Легенду об Уленшпигеле" бельгийского писателя Шарля де Костера? - ирония получилась жалкой. - Отменная эрудиция. Только к чему столь пафосное упоминание о мести?
- Не мести, возмездии. Месть субъективна, она составляющая внутреннего мира человека, а возмездие есть порождение промысла Божьего...- уточнила Ольга и снова уснула.
Вера перевела дух. Слышать из уст глупой девчонки о Промысле Божьем было невыносимо.
- Вера Ивановна, я все знаю, - произнесла Ольга с закрытыми глазами.
- Что все? Что вы знаете?
- Она все знает, - комнату наполнил тягучий бас. Тот, которым Ольга разговаривала во время гипноза!
И сразу расхотелось возражать, играть в слова, увиливать. Сколько можно, в конце концов?
- Только Павлика не трогайте, - прошептала Вера. - Он ни в чем не виноват.
- А ты? Ты виновата?
- Нет, - ответила Вера. - Я все делала во имя любви. Паша был один в том кошмаре...я должна была его поддержать...Без меня он погиб бы ...
- Продолжай.
В цивилизованном обществе подсудимый имеет право на последнее слова. Не предоставление последнего слова подсудимому является существенным нарушением норм уголовно-процессуального права и влечет за собой безусловную отмену приговора.
- В свое оправдание могу сказать только одно: если бы все повторилось, я бы сделала то же самое...
...Окончательно Ольга пришла в себя ближе к ночи. Как бас и обещал, девушка ничего не помнила. Дальнейшее не заняло много времени. Выпроводив Ольгу, Вера постучалась в комнату Павла. Дождавшись разрешения, открыла дверь, и, не переступая порог, отрицательно покачала головой.
- Утром мы улетаем за границу, - бесстрастная реплика завершила тяжелый день.
Часть третья
Обнаружив на "Одноклассниах" послание от Лопухиной, Марина поначалу испугалась. Встретиться с этой страшной женщиной?! Никогда! Ни за что! Тем ни менее, женское любопытство взяло верх.
В зале кафе была только одна посетительница. Остальные столики пустовали.
- Добрый день...
Казалось бы, поздоровался человек, отдал дань вежливости, но не желать же здравия в ответ! Марина промолчала и тут же снова обострила ситуацию:
- Зеленый чай на ваш выбор и отдельный счет сразу, - выдала подошедшей официантке.
Лопухина заговорила, когда с формальностями было покончено:
- Сразу обозначу свои цели. Я должна передать вам некоторые документы для Ольги и вынуждена кое-что рассказать.
- Должна? Вынуждена? Вы здесь не по своей воле?
- Боюсь, объяснения только запутают дело.
- И все же.
- Хорошо. Я здесь, потому что таков Промысел Божий. Или, если хотите, так распорядились Высшие Силы или указало Провидение. В общем, кто-то или что-то из этой оперы...
Марина застыла. Значит, Саша прав?!
- Брат тоже видит в этой истории мистическое начало.