- Прости, пожалуйста, но я сначала и не догадывался, что ты об этом ничего не слышала. И только после загса стало ясно, что ты все это приняла за игру. Разобравшись, я, как мог, пытался смягчить неизбежное в этом случае потрясение.
Ксения молчала.
- Поверь, ты мне сразу понравилась, и я шел на регистрацию с тобой осознанно и всерьез, а ты, выходит, всего лишь шутила. И кто же, по-твоему, из нас двоих больше лукавил: я или ты?
- Арсений, я же не девчонка, чтобы при первом же предложении сломя голову нестись в загс с незнакомым мужчиной.
Она выразительно посмотрела на него.
- Да, конечно... Но ведь так и было, - виновато улыбнулся Арсений. - Жаль, что никто не заснял это историческое событие на пленку. Вот бы удивились наши дети, посмотрев ее лет через пятнадцать.
Ксения улыбнулась:
- Мы с тобой определенно сумасшедшие.
- А насчет церемонии ты права. Там было одно очень серьезное упущение, - сожалеющим тоном произнес Арсений. - Прошу всех закрыть глаза и открыть рот! Вас ожидает еще один, но уже сладкий сюрприз.
Ксения и малыши, в предвкушении какого-то необычного лакомства, с радостью подчинились ему.
Чайной ложкой он снял с торта кремовую розочку и положил ее в рот Ксении.
- Это - маме. Сладко?
- Сладко, - с недоумением ответила она, не понимая, в чем же заключается сюрприз.
- Чур, не подглядывать! - предостерег ребят Арсений. И тут же зачерпнул из баночки аджики.
- А это - Паше и Марише,- капнул он им на доверчиво высунутые язычки по капле адской смеси из горького перца и чеснока. - Сладко?
- Горько!!! - в один голос завопили малыши.
- Ну что ж, милая, раз наши дети так просят, давай поцелуемся. Он взял Ксению за локоть и, когда она, повинуясь его руке, встала, нежно припал к ее губам.
Детишки, вытирая слезки, сбитые с толку коварством Арсения и странным поведением взрослых, с удивлением смотрели на них. Происходило что-то такое, чего они никак не понимали.
Наконец новобрачные оторвались друг от друга. И Ксения, виновато улыбаясь, сказала:
- Ребята, вы уж нас простите, но в этой книжечке записано, что отныне - мы одна семья. У меня теперь есть не только дочурка, но и сынок, и муж. У тебя, Маринка, сегодня появились братик и папа. У тебя, Павлик, нашлись сестренка и мама. А вот у твоего папы, малыш, оказывается, уже с полудня, - улыбнулась она, - есть жена и дочка, которые об этом до самого вечера ничегошеньки не знали. И нам, дочурка, теперь никуда не нужно идти.
- Давайте-ка все обнимемся! - предложил Арсений. Взрослые и дети начали веселую возню с объятиями и поцелуями. Пока стелили постели, укладывали детей, мыли посуду и целовались - наступила ночь.
Едва забрезжил рассвет, Арсений настойчивыми поцелуями разбудил свою молодую жену.
- Пойдем, милая, встречать наш первый с тобой рассвет.
- С удовольствием.
Она благодарно прильнула к нему. Арсений набросил ей на плечи свой махровый халат, сам надел спортивный костюм и вывел ее на лоджию.
- Это у нас западная сторона, поэтому не удивляйся, что увидишь только отражение солнца. Но зато здесь лучше видно, как просыпается город.
И они надолго замерли в объятиях друг друга.
Город еще пребывал в сладкой предутренней дреме. Стояла оглушительная тишина. Звезды потускнели, и уже никому не нужный месяц забытым бананом сиротливо лежал на прозрачном блюде небосвода.
Но вот, наконец, послышался знакомый с характерным надрывом гул первых троллейбусов. Сначала в тающих сумерках зажглись две пары ярких, роняющих искры, звездочек, а уж потом под ними обнаружились и мягкие силуэты самих троллейбусов. Они, гремя пустотой, споро бежали вдоль прилизанных газонов, приобретая все более и более жесткие очертания.
Высотные дома, еще минуту назад стоявшие невыразительно-серыми кубами, как по волшебству посветлели, а затем, начиная с верхних этажей, стали медленно розоветь.
Тени грязными чехлами все сползали и сползали с их стен. И вдруг в стеклах верхнего этажа одного из домов, как в целой галерее зеркал, отразилось сияющее лицо молодого солнца.
Начинался новый день.
- Боже! - сдавленно прошептала Ксения. - Как это красиво!
- Да, милая, рождение нового дня - это тоже таинство.
- Арсений, ты в одночасье изменил всю мою жизнь. Даже при самой смелой игре воображения, я и представить себе не могла того, что вчера на самом деле мне оставалось всего пять минут до счастья.
- Не только тебе, Ксения, а всем нам.