— Я тут навел кое-какие справки о Джейке. Не хочешь поговорить, Долорес?
Мы сидели в кафе, где пахло пережаренным кофе, я мешала и мешала свой в маленькой чашечке, слушая спокойный голос Марка. Оказывается, Джейк исчез, его так и не нашли.
— Но до тебя у него была любовница. А потом она ушла ко мне и многое рассказала. Ты знала, что Джейк был тем еще параноиком? У него по всему дому скрытые камеры. Там сейчас живет какая-то его дальняя родственница, она ничего не трогала. Камеры всё еще оказались там. Последняя запись очень любопытна.
— Что тебе нужно?
— Я подумаю.
Эти были самые долгие несколько дней в моей жизни. Колин хмурился и курил больше обычного, видя, что со мной что-то не так. Но я не хотела говорить. Колин и так многое сделал для меня — и я знала, как ночами он просыпался от кошмаров. Однажды рассказал, что видит во сне то убийство.
Я не хотела напоминать. Думала, решу сама. Брат не заслуживал снова во всё это возвращаться.
— Я хочу тебя, — сказал Марк при встрече.
— Что?
— Ты сейчас успешная писательница, а мне надоели любовницы, в моем возрасте пора остепениться.
— Я-то здесь при чем?
— Ты ничем не хуже и не лучше других, но у меня нет желания искать, а на тебя я могу воздействовать.
Потом я узнала, что Джейк многое рассказывал Марку. О том, какая я покладистая, как много позволяю. Еще позже я узнала, что Джейк и Марк соперничали еще с колледжа.
Я стала трофеем. И заложницей.
Колину так ничего и не сказала. Он бы точно не позволил, но я не сомневалась, в тот же момент Марк бы отдал пленки в полицию, и я бы точно потеряла брата. Или, что еще хуже, он пошел разбираться сам.
А я видела в глазах Марка, что он жесток. И опыт Джейка его кое-чему научил.
Я заявила Колину, что у наших отношений нет будущего, что это грех, а я хочу строить свою жизнь сама. Я выбирала самые обидные слова и жала по всем болевым точкам без разбора.
Самая болезненная картина в моей памяти — это растерянный Колин, впервые я видела брата таким. Сигарета догорела до фильтра и обжигает пальцы, а он смотрит на меня, и у него взгляд собаки, которую приручили, забрали домой, а перед Рождеством выкинули на улицу.
Я ушла пройтись. Прогуляться по парку, выплеснуть свою горечь в слезах. А когда вернулась, вещей Колина уже не было в квартире. Только короткая записка: «Не буду тебе мешать».
Оставаться в этой квартире я не смогла ни дня, так что Марк быстро получил желаемое. На нашей свадьбе были только его друзья, а когда мы приехали познакомиться с моими родителями, Колин тоже оказался там. Вежливо пожал руку Марку и сказал мне:
— Могла предупредить, что ты влюбилась.
Больше он не сказал ни слова, и я знала, он решил, я бросила его ради Марка.
Он так и не знает правды, до сих пор. С виду мы образцовая пара, Марк работает, я пишу книги. Только слаба здоровьем да нервная, но в этом помогут успокоительные.
Марк не зря соревновался с Джейком в колледже. Они похожи.
Вот только Джейк упивался властью, птичкой, которую приручил, а Марку плевать на это. Он оказался садистом: ему нравится связывать меня, истязать, он кончает, когда я рыдаю. А потом велит молчать и прикрывать синяки одеждой.
Никто не стал бы его терпеть. Но у меня нет выбора.
Я должна была сказать Колину всю правду, но теперь мне просто стыдно это сделать. Вдруг я и правда заслуживаю то, что происходит? Я, но точно не мой брат.
Пленки где-то в доме Марка. Может, однажды я решусь и спалю здесь всё дотла, надеясь, что у него нет копии. А потом сбегу к Колину и знаю, он, как и всегда, поймет меня, обнимет и защитит. Я смогу развестись и снова быть свободной.
Если раньше муж не придушит меня слишком сильно, не ударит крепче обычного. А потом сбросит тело с лестницы и расскажет, что это нелепый несчастный случай. Он даже поплачет вместе с остальными.
Однажды я решусь.
Но, может, я всё-таки заслужила то, что происходит?
========== 0. ==========
Марк захлопнул последние страницы и резко поднялся с дивана, оставляя пустую бутылку. Его повело от выпитого, но он решительно подошел к миске на кухне, кинул в нее дневник. Больше времени ушло на то, чтобы найти зажигалку.
Когда страницы вспыхнули, Марка затошнило, но он стойко остался наблюдать, как горит признание Долорес. Единственное доказательство, что сам Марк — не настолько безупречный, каким всегда хотел казаться.
Грязная сучка! Стерва! Да как она посмела!
Он позволял ее почеркушки, но точно не подозревал, что она изливает в дневник воспоминания. Чертова стерва Долорес!
Марк пожалел, что она мертва. Найди он этот дневник раньше, она бы не отделалась парой царапин и ожогов! Он бы намотал на кулак ее волосы и протащил по всему дому, пока она извивалась. Пришлось бы сунуть кляп, чтобы не кричала. Потом он бы привязал ее за руки к столбику лестницы, пару раз ударил по лицу (ничего, посидит дома, пока синяки не сойдут), а потом бы душил, пока не кончил.
Горящий дневник полыхал всё сильнее, а Марк уже не особо наблюдал, представляя Долорес, воображая свою силу. Он поглаживал рукой член, но тот и не думал вставать.
Она вообще-то мертва. Закопана на центральном кладбище и уже начинает гнить.
Воображение тут же подсунуло картинку мертвого лица Долорес, тронутого разложением. Согнувшись, Марк ухватился за стол, и его стошнило.
Языки пламени от горящего дневника уже опустились, и Марк, пошатываясь, направился в ванную. Надо привести себя в порядок.
Холодная вода немного взбодрила, но выключив кран, Марк нахмурился: в дверь звонили и, кажется, давно. Он вышел из ванной, мельком глянув, что дневник на кухне полностью прогорел. Распахнул дверь и с удивлением посмотрел на Колина.
— Наконец-то.
Брат Долорес спокойно затушил сигарету о косяк и выкинул, шагнул вперед, по-хозяйски захлопывая за собой дверь.
— Надо поговорить.
Затуманенный алкоголем мозг еще не мог адекватно оценивать обстановку, и Марк поплелся за Колином в гостиную.
— Она написала мне, — сказал Колин.
— Кто?
— Долли. Получил письмо только пару часов назад. Она написала, но было слишком поздно.
Когда он повернулся, Марк с возрастающей паникой увидел в руках Колина нож.
— Говоришь, несчастный случай? Упала с лестницы?
— Ты не убьешь меня, — в панике прошептал Марк.
— А что меня остановит? Убью тебя и спалю этот чертов дом.
Марк пытался придумать хоть что-то, но невольно вспомнил дневник Долорес. Сейчас Колин тоже походил на лесного зверя: собранный, опасный, ему нечего терять. С ужасом Марк думал, что это действительно так. Долорес мертва. После смерти Марка и сгоревшего дома не останется никаких пленок или того, кто может что-то рассказать.
Но когда Марк смотрел в глаза Колина, то видел в них только холодную ярость. Он не избавлялся от свидетеля. Он мстил за сестру.
Ему могут помочь только отчаянные действия. И Марк выпалил:
— Понравилось ее трахать?
На лице Колина отразилось удивление, и Марк метнулся в сторону. Ему не хватило пары мгновений. Возможно, будь он трезвым, то успел бы. Но Колин его перехватил, а нож мягко ткнулся в живот, а потом еще пару раз, взрывая мир, принося боль и тьму.
И мертвое улыбающееся лицо Долорес.