Жду мужей во внутреннем дворике за столом, накрытом для перекуса. Первым освобождается Рамир. Он улыбается:
— Даже не помню, приходилось ли мне когда-либо раньше отвечать на такое количество вопросов. Интересный опыт.
— Имел до этого дело с людьми, которые умеют профессионально создавать уют в доме?
— Нет.
— Вот и ответ.
— Будет интересно увидеть результат. Я же правильно понял, что по комнате можно будет определить характер её хозяина?
— Ты очень проницателен.
— Спасибо.
— На работе всё хорошо?
— Удивительно, но да. Давно не видел своего начальника настолько счастливым. Казалось, он согласится на всё что угодно… Расскажешь, что было в том письме?
— Я пообещала поставить защиту на его дом и кабинет.
— Не удивительно, что он обрадовался.
Следующим к нам присоединяется Луань. Спрашиваю у него:
— Как всё прошло?
Он понимает мой вопрос правильно:
— Ты поступила верно, отправив меня вместе с Амтаном.
— Кто-то пытался вести себя с ним неподобающе?
— Очень недолго.
— Хорошо… Я никогда особенно не интересовалась школами для девочек. Мне нужно время, чтобы всё разузнать. Важна же не только репутация школы, но и чтобы твоей племяннице в ней было хорошо. Но я держу это в памяти и в течение недели постараюсь решить. Но ещё мне кажется, что важно узнать мнение твоей тёти по этому вопросу. Я ведь правильно поняла, что именно она растила твою племянницу?
— Сестра умерла, когда малышке было всего три, — в глазах Луаня появляется грусть.
— Я бы хотела познакомиться со всеми вашими родственниками. Думаю, будет правильно, если твоя тётя приедет в город и привезёт племянницу, мы с ней обсудим обучение, а уже потом я подберу учебное заведение.
— В этом есть смысл. Я сегодня же ей напишу.
К нам присоединяется Амтан. Смотрит с опаской и выглядит как ёж, в любой момент готовый ощетиниться колючками. Пододвигаюсь и предлагаю ему присесть рядом. А когда он это делает, прижимаюсь к его боку и кладу голову ему на плечо. Он на пару мгновений каменеет, а потом расслабляется. Вздыхаю:
— Луань нам ни о чём не рассказывал, ты зря опасаешься. Но даже если бы рассказал — это не имеет значения. Когда во время испытания я прикасалась к вашим ладоням, одновременно активировала одно очень сложное и энергоёмкое заклятие, позволяющее понять суть человека и краешком глаза увидеть прошлое. Я не знаю всего, но самое главное — да. И о тебе тоже. Я знала, из какой ты семьи, и как к тебе там относились. Но ты ни в чём не виноват. Тебе нужно гордиться тем, что не сломался и сохранил себя и свой талант.
— Мой талант? — в голосе Амтана недоумение.
— Да. У тебя талант творца. Если будешь трудиться, сможешь стать известным мастером.
— Мастером⁈ Но я ничего такого не умею.
— А ты забрал из дома свои картины?
— Да.
— Покажешь?
— Не думаю, что мои рисунки достойны вашего внимания. Там не на что смотреть.
— Но ведь тебе нравилось их рисовать? Ты чувствовал воодушевление и тебе не хотелось останавливаться?
— Да, но…
— Я хочу посмотреть, — поднимаю голову и смотрю прямо ему в глаза.
Амтан опускает взгляд и прикусывает губу:
— Хорошо.
Проходим в комнату Амтана. Он разворачивает тряпьё и извлекает на свет листы дешёвой бумаги. На них углём нарисованы самые будничные сцены: кошка, свернувшаяся клубком; дом, рядом с которым раскинуло ветви огромное инжирное дерево; морская волна, набегающая на берег; ваза с увядшим цветком, роняющим свои лепестки на столешницу; играющие щенки… У него получилось не только передать малейшие детали, но и настроение.
— Как вам? — в голосе Амтана слышится беспокойство из-за того, что мы молчим.
— Это невероятно! — качает головой Рамир. — Никогда не видел ничего подобного!
— Да, — соглашается Луань. — Я не ценитель всяких художеств, но меня пробрало. Не знаю, как тебе удалось провернуть подобное без использования магии.
— Твои работы великолепны, — улыбаюсь я.
— Вы слишком добры, — смущённо качает головой Амтан.
— Скажи, а ты не будешь возражать, если я заберу себе картину с инжирным деревом?
— Но зачем она тебе?
— От неё веет уютом и становится спокойнее на душе.
— Ладно. Бери, конечно.
— Скажи, а ты бы хотел попробовать продать остальные работы?
— Да кому они нужны?
— Давай спросим у Малейн. Она же всё ещё в комнате для совещаний?
— Да.
— Бери картины и пойдём.
Напротив Малейн сидит Мателар и отвечает на её вопросы. Улыбаюсь:
— Простите, что прерываю. Малейн, я нашла интересные картины. Хочу узнать, можно ли на них заработать — выбрасывать жалко, а хранить не хочется.
— Показывай, — кивает подруга.
Раскладываю картины на столешнице. Малейн пару минут задумчиво молчит, а потом произносит:
— Вижу, художник начинающий. Не могу дать много, раз его имя неизвестно, но чувствуется, что он очень талантлив… Двадцать золотых за каждую?
— Пятьдесят?
— Тридцать!
— Тридцать пять!
— Ладно, — киваю я и оборачиваюсь к Амтану: — Продашь свои картины за такую цену?
— Он кивает, но выглядит так, словно не верит в происходящее.
— Так это твой муж нарисовал? — приподнимает брови Малейн. — Если он решит подписывать свои работы, это увеличит стоимость картин вдвое. Если плюс к этому будет известно, что он твой муж — в десять раз. Амтан, тебе стоит это обдумать.
— Я подпишу, — кивает он. — Но не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я муж Рины. Не хочу, чтобы мои работы покупали из-за неё.
— Никто не будет что-то покупать только из-за неё. Просто вещи с историей продаются дороже. Но если не хочешь, настаивать не буду… У тебя уже есть подпись?
Он качает головой:
— Я не грамотный.
— Не страшно. Можешь в качестве подписи выбрать какой-то знак или образ.
— Хорошо.
Амтан достаёт из кармана завёрнутый в ткань кусок угля и в правом нижнем углу рисует перечёркнутый молнией круг:
— Вот так подойдёт?
— Отлично!
Пока Амтан подписывает остальные работы, думаю о том, что всё прошло легче, чем я думала — он поверил. И это даже странно. Но потом натыкаюсь взглядом на артефакт правды, и мне всё становится понятно. Амтан поверил не столько нам, сколько артефакту.