Определяю расположение врагов и недовольно морщусь: похоже, на них наложен не только отвод взгляда, но и заклинания, усиливающие силу и скорость. Предупредить Луаня я уже не могу, поэтому всё, что мне остаётся, это верить, что он справится.
Забираю внимание от чужаков и прислушиваюсь к едва уловимым возмущениям магического поля. В направлении, откуда чувствую враждебное внимание, осматриваю метр за метром, ощупывая каждый клочок земли — всех магов учат с детства экранироваться, и мой враг этому тоже научился.
Мага нахожу в третьем доме справа от нашего. Расположился на террасе второго этажа и уже почти закончил заклинание, способное пробить брешь в той части защиты дома, где я ещё не успела вплести руны. Наверняка ждёт, пока подельники подберутся вплотную к дому. Счёт идёт на секунды.
Потянувшись к накопителям, отсекаю от мага нити заклинания, заключая само заклинание в сферу. Она защищает от взрыва, с которым схлопывается нестабильное плетение. Потом снимаю слепок ауры мага и одновременно наношу копьём силы удар ему прямо в сердце.
Если бы защиту плёл более сильный маг, чем я, у меня бы ничего не вышло. Но он слабее.
Призываю ветер, чтобы смешать остатки своего заклинания с остатками плетения мага, а затем пытаюсь максимально их развеять. Через пару часов никто не догадается, что здесь кто-то магичил, а смерть мага спишут на сердечный приступ.
Только в этот момент замечаю, что точки, обозначающие чужаков, исчезли. Нахожу сознание Луаня, любуюсь на его совершенно целую ауру и возвращаюсь в своё тело.
Чувствую, словно из меня вынули все кости, и тело превратилось в желе. Добираюсь до корзины со съестным лишь на силе воли.
Немного придя в себя, отправляюсь проверить, как дела в саду. Возле двери натыкаюсь на встревоженного Луня:
— Рина, нападение продолжится, или это всё?
Прикрываю глаза, ставлю защитную сферу, а потом рассеиваю сознание, чтобы прощупать окрестности. Замечаю спешно отплывающую лодку, на которой, видимо, привезли нападавших. От капитана и пары матросов несёт страхом и паникой. Щиты от ментального воздействия на них есть, но плохонькие. Пробить их не составляет труда. Убивать без крайней необходимости я не люблю, поэтому каждому присутствующему на лодке стираю часть памяти с момента, как они отплыли с наёмниками к моему дому, до того как уже драпают на всех парусах. Пусть сами напридумывают всяких ужасов. Они и без того зареклись связываться с наёмниками, а теперь это их желание надёжно подкрепится.
Найти заказчика в их памяти даже не пытаюсь. Он мог изменить внешность и голос, отправить приказание через подставное лицо, или вообще письмом. Когда дело касается магии, определить что-либо достоверно крайне сложно.
Затем осторожно переношу внимание на дом, из которого работал маг. В нём совершенно пусто. Можно попытаться выяснить, как маг мог в нём оказаться, но возлагать надежду на то, что это как-то поможет, не стоит.
Открываю глаза и криво усмехаюсь:
— Больше угрозы нет.
— Как поступим с трупами?
— Нужно посоветоваться с Рамиром.
— Он может предложить позвать своих коллег.
— Может. Проверим?
Луань пожимает плечами:
— Как скажешь.
Пока идём к секретной комнате, осторожно интересуюсь:
— Им удалось тебя задеть?
— Нет. Их клинки смазаны ядом, поэтому мне пришлось быть аккуратным вдвойне. Твои заклинания пришлись кстати.
— Я рада.
Первым из убежища выходит Рамир, затем Мателар, а за ним Амтан. Его глаза покраснели и опухли, словно муж плакал. Он обнимает меня и прижимает мою голову к своему плечу:
— Я так испугался, что могу тебя потерять!
Обнимаю его в ответ:
— Ничего со мной не случится. Обещаю.
Он выливает на меня столько беспокойства, любви, заботы и нежности, что тревоги последних часов растворяются. Даже усталость отступает. Остальные испытывают такие же чувства, но у Амтана они сверкают яркостью и глубиной, омывая мою душу. Он проживает всё без внутренних ограничений. Очень искренне, обнажая своё ранимое нутро.
Успокаивающе глажу его по спине, отстраняюсь и целую в подбородок:
— Я предполагала, что один из моих врагов может воспользоваться тем, что защита дома пока несовершенна, поэтому успела подготовиться. А ещё на мне столько щитов, что, даже если кто-то нападёт внезапно, у него не будет шанса. Не нужно за меня волноваться.
Осознав, что дал волю чувствам, Амтан отстраняется и смущённо отступает. Оказываюсь сперва в объятия Рамира, затем Мателара, а после Данрэ. Его эмоции забавляют — он настолько верит в меня, что даже не особенно переживал.
Улыбаюсь:
— Я тоже рада, что с вами всё в порядке. Рамир, нам с Луанем нужно с тобой посоветоваться. Мателар, твоя помощь нам потребуется позже. Данрэ и Амтан, очень прошу вас не выходить в сад. И не смотреть на него до тех пор, пока я не разрешу. Для вашего же душевного спокойствия. Будет здорово, если вы озаботитесь обедом.
— Хорошо, — кивает Данрэ, берёт под локоть Амтана и уходит в направлении кухни.
— Мателар, проконтролируй, пожалуйста, чтобы они последовали моей просьбе. Данрэ ещё ладно, а вот Амтан слишком впечатлительной.
Хорошо, — соглашается Мателар и уходит.
— Введёте меня в курс дела? — деловито интересуется Рамир.
— Конечно, — киваю я. — Пойдём.
По пути объясняю, что я почувствовала чужое внимание, пропитанное злобой. Рассказываю о заклинании, которым закляла траву; о наёмниках и маге.
— Сможешь установить личность мага? — уточняет муж.
— Попробую. Но уже после ужина.
— Хорошо.
Первый труп обнаруживаем в десяти метрах от входной двери. Судя по форме раны, Луань зарубил его мечом. Через два метра распластался ещё один наёмник. Из его глаза торчит рукоять метательного ножа, так что о причине смерти гадать не приходится. Через два метра ещё два трупа с ножами в глазницах, и через полметра ещё трое таких же.
Одеты они совершенно, на мой взгляд, неприметно: серая одежда без каких-то характерных особенностей. Выглядят тоже как обычные жители страны.
Когда Рамир наклоняется над одним из них, Луань предупреждает:
— Осторожно! На мечах яд.
— Я заметил, — успокаивает его Рамир.
Действует он методично и профессионально. Обыскивает не только карманы, но и швы, и даже подмётки сапог. Комментирует:
— Никаких потайных карманов и тайников. Никаких личных вещей. Одежда не новая, так что установить, где именно она куплена, не получится. Есть особая метка за правым ухом в виде большой чёрной точки. Судя по рукам и мышцам — перед нами непрофессионал. Поскольку цехового знака нет, наняли его нелегально.
Осмотрев всех, он подводит итог:
— Чёрные точки есть у всех. Нам давали наводку на банду, хозяйничающую на белом торговом пути и, похоже, это именно она. Об этом говорят не только точки, но и скол на правом верхнем зубе у одного из них, и отсутствие мизинца у второго. Недавно на них устраивали облаву, но бандиты успели скрыться.
— Здесь вся банда? — уточняю я.
— Похоже, вся, — прищуривается Рамир.
— Как ты посоветуешь поступить дальше?
— Как представитель закона, я бы посоветовал доложить о происшествии страже. Но как твой муж посоветую избавиться от тел, и сделать вид, будто ничего не случилось. Всё равно в этом случае ты была в своём праве. Подобные дела называют висяками. Даже если бы кто-то из бандитов выжил, заказчика, если он, конечно, не полный идиот, найти бы всё равно не удалось.
— Мне нравится второй вариант. Неизвестность пугает сильнее всего.
— Согласен… Известно, как они проникли в наш сад?
— Их привезли на лодке.
— Эта лодка всё ещё поблизости?
— Нет. Я стёрла часть воспоминаний капитану и команде, поэтому о том, что здесь произошло, и довезли ли вообще наёмников до моего дома, рассказать они не смогут.
— Это хорошо. Можешь сжечь тела и кровь так, чтобы от них остался только пепел, но не трогать мечи?