— А как же твои родители?
— Я выросла в приюте.
— Ты не думала когда-нибудь их найти?
— Меня подбросили на порог приюта в обычной корзине. Я лежала, завёрнутая в недорогие пелёнки, какие можно купить в любой лавке. Кто-то кладёт ребёночку любимую игрушку или что-то памятное, но в моей корзинке ничего подобного не было. Раз уж родители не оставили ничего памятного, значит, не планировали когда-нибудь забрать меня из приюта. И не хотели, чтобы я их искала. Конечно, можно было бы порасспрашивать повитух и попробовать выяснить, кто мои родители, но у меня никогда не появлялось подобного желания.
— Но разве тебе не интересно, кем они были? Что их толкнуло на то, чтобы отказаться от тебя?
— Не интересно. Теперь мы с ними совершенно чужие люди. Я не держу на них обид — у каждого своя судьба, и наверняка они отдали меня не от хорошей жизни. Меня это просто не интересует. Всё вышло, как вышло, и не стоит ворошить прошлое… Понимаю, что тебе это может показаться непонятным, ведь у вас в семье очень тёплые отношения. Наверное, тебе сложно понять таких, как я, у кого нет подобной привязанности.
— Я понимаю. Успел за эти годы повидать разное… Ты имеешь право на любое решение, какое считаешь верным.
— Спасибо.
Он возвращается к вопросу, с которого всё началось:
— Ты хотела узнать о моих друзьях?
— Да.
— У меня много приятелей, но тех, кто по-настоящему мне близок, осталось всего трое. Я написал им, что женился. Предложил отметить это событие, как только окажемся все вместе в этом городе. Не знал, захочешь ли ты с ними познакомиться, поэтому решил спросить об этом, как только узнаю точную дату.
— Получается, ты пока не знаешь?
— Верно. Один друг уже здесь. Второй будет через пару дней. С третьим сложнее всего: он подневольный человек, и обычно отправляется туда, куда посылают. Но он периодически бывает в нашем городе… А ты бы хотела с ними познакомиться?
— Да.
— Я рад. Ты не перестаёшь меня приятно удивлять. Не зря друзья называют меня везунчиком.
— Думала Молчуном. Или ты с ними более разговорчив?
— Я действительно не люблю молоть языком попусту, но роль Молчуна досталась одному из моих друзей.
— Он ещё молчаливее тебя? — от удивления разворачиваюсь лицом к Луаню, но он поворачивает мою голову обратно. — Твой друг немой?
— Не вертись!.. Почему сразу немой? Просто почти не разговаривает. Но у него настолько живая мимика, что этого и не требуется.
— А почему вы не работаете вместе?
— Не у всех нанимателей есть деньги, чтобы оплатить услуги стольких хороших бойцов одновременно. Чаще меня выбирают в качестве начальника охраны, либо телохранителя. Для такой работы достаточно одного специалиста моего уровня. Больше требуется только если нанимателю угрожает опасность посерьёзнее случайных разбойников.
— Понятно… Как назначите встречу, скажи мне — я пойду с тобой. Если это будет уместно, можешь пригласить друзей в тот номер, где мы праздновали с Малейн.
— Да. Это будет уместно… Тебе точно не будет неловко?
— Точно. Наоборот, мне очень любопытно.
— Хорошо. Договорились.
— Может быть, расскажешь мне о характерах своих друзей заранее?
Луань некоторое время молчит, а потом усмехается:
— Это слишком сложно. Даже не знаю, как объяснить. Давай, вы встретитесь, и ты сама составишь о них мнение? А потом поделишься им со мной, и я скажу, права ли ты.
— Ладно… Я могу подарить им подарки?
— Подарки? Но зачем?
— Хочу сделать для каждого из них по хорошему защитному амулету.
— Ты уверена? Я примерно представляю себе стоимость твоей работы и понимаю, что это будет очень дорогой подарок.
— Да. Но для меня, как ты понимаешь, стоимость подарка не важна — я достаточно богата, чтобы не задумываться о деньгах. Я очень хороший маг. С моей защитой у твоих друзей появится дополнительный шанс выжить в сложной ситуации.
— Беспокоишься обо мне? — читает он между строк.
— Да, — не собираюсь отрицать очевидное я.
— Спасибо… Тогда лучше первому защитный амулет; второму — сигнальный, сообщающий о нарушении периметра; а третьему — амулет, отводящий взгляд, как ты сделала для меня.
— Хорошо.
— Я закончил. Иди обедать. Я заскочу к себе и оденусь, а потом к вам присоединюсь.
Он одним плавным движением поднимается с кровати, подхватывает свою одежду и голышом уходит. Причём выглядит при этом так, как будто нагота совершенно его не смущает.
Во время обеда снова поднимаю тему обучения:
— Если у вас есть желание чему-то научиться, буду рада вам в этом помочь. Хочу, чтобы каждый из вас составил список учителей. Вверху те, у кого бы хотели бы учиться больше всего, даже если вам кажется, что это невозможно. Конечно же, я имею в виду только живых учителей, — с улыбкой поправляю саму себя я.
— Мы можем выбрать то, что относится к нашей специальности или вообще всё что угодно? — уточняет Рамир.
— Всё что угодно.
— Звучит заманчиво. Я уже немного устал отдыхать, так что с радостью занялся бы чем-то интересным.
— Например?
— Например, я бы хотел больше узнать о том, как вырастить сад. Но я не знаю, кто мог бы этому научить.
— Тогда просто напиши об этом в своём списке, и я поручу Тиаму разобраться в этом.
— Ты часто поручаешь ему решать самые разные вопросы, и мне кажется, что очень ему доверяешь. Давно он стал твоим помощником?
Улыбаюсь:
— Ревнуешь?
Рамир разводит руками:
— Мне просто кажется, что ты к нему относишься по-особенному.
Киваю:
— Так и есть. Мы с ним познакомились, когда я ещё была ученицей. Он сидел в парке и горько плакал. Я никогда до этого не видела никого, кто был бы в таком отчаянии. Мне захотелось узнать, что у него случилось. Сперва Тиам не желал говорить, но, немного успокоившись, всё-таки признался, что ему нужна довольно крупная сумма денег, чтобы его родителей не отправили на рудники за долги.
— А как так получилось? — удивлённо спрашивает Амтан.
— Они нарвались на мошенника, который пообещал быстрые деньги. Мол, вкладываешь золотой, а через месяц получаешь серебряный прибыли. Вот они и вложили всё, что у них было. А кроме того заложили дом и заняли деньги у знакомых.
— Я знаю о такой схеме, — кивает Рамир. — Мы постоянно проводим разъяснительную работу среди населения, стараемся как можно быстрее вывести таких мошенников на чистую воду, но, к сожалению, полностью пресечь подобное не удаётся. Причём иногда они всё делают так ловко, что схема на первый взгляд выглядит правдоподобной. Чтобы понять, что это на самом деле мошенничество, требуется время. Всё осложняется тем, что они обещают лёгкие деньги, играют на сокровенных мечтах. Наверняка и родителей Тиама поймали на чём-то подобном.
— Верно, — киваю я. — Они надеялись переехать в другой район и отправить Тиама в хорошее учебное заведение.
— Ты ему помогла?
— Да. На тот момент я уже начала зарабатывать, так что у меня были сбережения. Я выкупила дом, а с должниками договорилась, что вместо денег я изготовлю им амулеты, установлю заклинания, либо через три года отдам сумму в два раза большую, чем им задолжали родители Тиама. На самом деле я в тот момент думала только о том, чтобы помочь. У меня не было корыстного умысла. И поэтому клятва служения на крови от Тиама стала для меня неожиданностью.
— Ого! — Рамир выглядит шокированным. — Но ведь это неотменяемая клятва! Жизнь поклявшегося попадает в полную зависимость от желаний того, кому он её принёс. Поклявшийся не может не выполнить приказ своего господина, а если господин умрёт, давший клятву умрёт тоже. Даже личная охрана королевы приносит клятву не лично ей, а правящей семье. Как Тиам узнал о том, что такие клятвы вообще существуют, и как именно их нужно приносить?
— Его дедушка как раз был в личной охране королевы.
— О! Тогда понятно… Тиаму повезло, что он поклялся именно тебе.
Пожимаю плечами: