Область крайне мало населена, количество скота ничтожно, главным образом ламы.
По крайней западной границе Аргентины протянулась узкая полоса субантарктических лесов из видов южного бука*, существующих здесь в суровых условиях умеренного и холодного климата, отличающегося значительной влажностью. Южный бук представлен на крайнем юге листопадными формами, в более северных и умеренных условиях-вечнозелеными,
Наконец, обратимся к наиболее важному району.
Центр страны занимает обширная область Пампы, о которой уже была у нас речь впереди. Слово пампа — индейское, и на языке племени кечуа значит: «поросшие травой, совершенно лишенные древесной растительности ровные пространства». Это вполне характеризует былую растительность этой плодороднейшей части Аргентины.
До тысячи видов различных злаков составляют флору Пампы, представляя в естественном виде богатые пастбища. Индейские племена, густо населявшие Пампу, занимались охотой на диких жвачных, изобиловавших тогда на равнинных ее просторах. И именно скотоводство было первой отраслью хозяйства, которое начали здесь насаждать первые чужеземные пришельцы.
Черноземные почвы Пампы не привлекали внимания колонистов, и до начала XIX в. в Аргентину ввозился хлеб из США, — настолько ничтожны здесь были посевы. Между тем скот-коровы, овцы, лошади — размножался столь быстро, что не только покрывался спрос на мясо внутри страны, но и на внешнем рынке оно не могло найти сбыта.
Вывозилось лишь некоторое количество живого скота и сушеного и соленого мяса, которое приготовляли примитивные предприятия «саладерос», возникшие вблизи портовых городов. Но саладерос покупали мясо у владельцев ближайших эстансий, так как при отсутствии в то время железных дорог перегон скота из далеких районов Пампы был совершенно невыгоден: цены на мясо были очень низкие. Единственную ценность там представляла кожа. Животных убивали, сдирали шкуру, вырезали лучшие куски мяса, а вся остальная туша оставлялась в поле.
Такое изобилие скота и мяса породило в Пампе совершенно своеобразное блюдо — это «аззайо соп сиего», то есть мясо, жаренное в коже. А. С. Ионин очень красочно описал способ приготовления этого жаркого, который он наблюдал в 1896 году: «целого быка с его костями, толь-ко без потрохов, зарывают в яму, слегка, впрочем, при-крыв его землею, и разводят над ним костер; бык скорее преет, чем жарится в своей коже, почти варится в той воде и в том сале, которое содержит его мясо, и выходит поистине неподражаемое, вкусное, мягкое кушанье из этого мяса Пампы. Другой способ тоже почти не уступает первому по своим результатам и имеет то преимущество, что требует гораздо меньше времени: быка разрезают вместе с кожею на куски и кладут эти очень большие куски прямо на уголья, так чтобы шкура образовала нечто вроде чашки или сковороды, в которой мясо не то жарится, не то варится».
Ионин отмечает, что такой способ приготовления своего рода роскошь, не потому, что требуется целый бык, а по-тому что жертвуется шкура быка, которая составляет почти всю его цену. Он заключает: «Мясо само по себе ничего не стоит, и теперь мы закололи быка, чтобы накормить сравнительно небольшое общество — мы съели едва ли толь-ко десятую его часть, а остальную оттащили в степь и предоставили на корм урубу…»
Баранье же мясо вообще никто не ел. Овец и баранов убивали лишь для снятия шерсти и кожи, а тысячи трупов гнили в степи.
Подобный варварский метод хозяйства продолжался до открытия способа сохранения мяса в мороженом виде. В 1882 г. на Ла-Плате близ Буэнос-Айреса возник первый «фригорификос» — холодильная фабрика-бойня. Аргентинское мясо получило широкую возможность вывоза в Европу, в частности в Англию. Владельцы фригори-фикос, число которых быстро возрастало, так же как и их размеры, получали огромные барыши. Кстати, почти все они вначале находились в руках английских компаний, но за последние десятилетия многие фригорификос были скуплены капиталистами США. Таким путем аргентинское животноводство, получив стимул для нового развития, оказалось под контролем англичан и северо-американцев.