Несколько раз, подходя к селениям, катер давал пронзительный гудок, и тогда от берега отчаливала узкая долбленая лодка, похожая на индейскую пирогу. Два гребца с узкими длинными веслами быстро подгребали к катеру, негр-матрос багром подтягивал ее к борту, и в пирогу ловко спрыгивали один или два пассажира, улавливая момент, когда волна повыше поднимала лодку. Один раз катер принял таким же способом пассажира с островка, в гуще деревьев которого виднелся домик европейского типа. Наш сосед, словоохотливый старичок, рассказал нам, что этот остров находится в частном владении, как и многие другие острова в бухте. Он показал на небольшой островок, который еще никем не занят. Его цена — 1 000 долларов.
Все крупнее становились волны: мы приближались к выходу в океан. Дойдя до конца берега, который тупым мысом выдвигался в море, мы обогнули его и пошли наискось через бухту, которая, как и бухта Ангра-дос-Рейс, глубоко врезалась в материк. Вскоре стал виден маленький городок, это и была Мангаратиба.
Вот уже ясно видны дома, товарные вагоны, вокзал, церковь. На мостках, к которым подошел катер, ожидало десятка три разновозрастных парнишек. Они бросились к борту и, толкая друг друга, выхватывали у пассажиров чемоданы, свертки, корзинки.
Точно так же были захвачены и наши вещи, и босоногие носильщики уже шлепали пятками по мокрым доскам пирса, который изредка захлестывало брызгами высокой волны. На некоторое время мы потеряли из виду наших носильщиков, так как все они наперегонки бежали к вокзалу, стремясь поскорее перебежать в зал ожидания и занять лучшее место для своего «клиента».
Маленькое станционное здание было накалено за день солнцем, и после свежего морского воздуха не хотелось сидеть в духоте. Мы взяли билеты и отправились пройтись по городу; до прибытия поезда было еще почти два часа.
Встретивший нас в Ангре сотрудник советского посольства привел нас в маленький ресторан, обещая угостить рыбой «по-бразильски». Особенность этого бразильского рецепта состояла в том, что рыбу не жарят на сковороде, а пекут, положив на редкую железную сетку над огнем. К рыбе подается острый томатный соус «кетчуп» и мелкий-мелкий маринованный стручковый перец «пимента». Это плоды местного вида паслена, длиной они всего 1,5–2 см и чуть потолще спички. От одной такой «перчины» во рту начинает жечь, как от кипятка. Бразилейро за соседним столиком насыпали на тарелки примерно по столовой ложке этих коварных плодиков, смело брали сразу по несколько штук и лишь заливали «пожар» во рту пивом с кусочками льда. Рыба, так приготовленная, суха и грубовата, а что до ее вкуса, то при наличии этого перца я так и не смог его оценить.
Зашло солнце, и стемнело еще быстрее, чем в океане.
Не доходя до вокзала, мы зашли в лавочку купить на дорогу фруктов. В углу стоял большой пень, как в мясных лавках; возле него-груда зеленых кокосовых орехов с кожурой. Форма их очень различна-от почти правильного шара до сильно вытянутой, как лимон. Нижняя часть, где прикрепляется плодоножка, — тупая у продолговатых орехов и слегка приплюснутая у круглых; верхняя часть оттянута в форме короткого носика. Устроен кокосовый орех так: внутри толстой зеленой оболочки лежит собственно орех всегда округлой формы; у него прочная одревесневшая скорлупа. Пока плод еще не созрел, орех наполнен прозрачной жидкостью; потом количество ее уменьшается, а на внутренней стенке ореха образуется белая масса, впоследствии выполняющая почти всю внутренность скорлупы. Это — семя; внутри него находится зародыш. Сок молодых орехов пьют; его-то и называют кокосовым молоком.
Мы, конечно, немедленно решили отведать молоко кокосового ореха. Продавец особым тяжелым ножом-тесаком (такой нож здесь называют «мачета») быстро и ловко обрубил зеленую оболочку с удлиненной части плода, вскрыв самую скорлупу, одним сильным ударом он отсек ее верхушку и в ту же секунду подхватил орех левой рукой, чтобы не дать вытечь жидкости. Нам осталось лишь взять соломинку и тянуть сок из этой чудесной чашки, созданной природой. Сок был прохладен и приятен на вкус; его оказалось чуть менее стакана; ореховая мякоть тонким слоем покрывала скорлупу внутри. Чтобы ее есть, дается особая ложечка с остро отточенным краем; действовать ею надо, как скребком. Орех очень крахмалист и грубоват по консистенции. Вкус его напоминает грецкий орех, но будто бы он с примесью сырого картофеля.
Я с удовольствием «выпил» содержимое двух орехов, но мякоти есть не стал, мне она не понравилась.