И вздохнул.
Покосился на Ксандра, который с презадумчивым видом любовался стеной. Точнее барельефом, её украшавшим. Барельеф изображал сражение с Мардухом и изобиловал деталями, по задумке создателя, должными в полной мере отразить всю чудовищную жестокость Темного.
Деталей было много.
И к исполнению художник подошел с большим знанием дела. Был он довольно талантлив… в общем, у Ричарда никогда-то не получалось смотреть на сие творение без легкой тошноты.
А вот Ксандру нравилось.
Говорил, что напоминает о бренности бытия.
– И стало быть, ты должен жениться, – демоница тоже уставилась на барельеф с видом презадумчивым. Светлые глаза её подернулись поволокой, верно, творение Безумного Арраха напомнило демонице о доме.
– Да.
– Понятно. То есть не совсем чтобы, но… демона-то для этого вызывать зачем?!
– Вот и мне интересно, – пробормотал Ксандр и щелкнул пальцами, чтобы подавали десерт.
– Дело в том… в общем… – Ричард понял, что понятия не имеет, как выразить все то, что он чувствует. А ведь готовился. Речь написал.
В четырех вариантах.
Ни один, правда, не нравился, но это же мелочи.
– Выбрать надо, – выдавил он, наконец, под насмешливым взглядом Ксандра и печальным – демоницы.
В мире Хаоса слабых не любят.
А он как раз-то слаб.
– А есть из кого?
Ричард кивнул.
– Уже хорошо, – демоница подвинула к себе блюдо с медовой слойкой и старательно обнюхала её со всех сторон, после чего с явным сожалением отодвинула. – Рассказывайте тогда.
– Понимаешь. Понимаете, – Ричард все-таки не удержался, встал. Была у него дурная привычка расхаживать. С детства еще. Как-то… и думалось легче, что ли?
Вот и сейчас в голове прояснилось.
А что смотрят, так… так он все-таки Повелитель Тьмы и хозяин Замка! Имеет право расхаживать. Даже в столовой.
Именно.
Окончательно ободрившись, он принялся излагать:
– Я бы хотел взять в жены девицу, которая бы происходила из древнего рода, – он загнул палец.
– Породу улучшить?
– Скорее сохранить, – процедил сквозь зубы Ксандр. – Представители старых родов несут в себе силу, и этой силы хватит, чтобы выносить и родить дитя.
– Именно, – кивнул Ричард. – Моя мать… она была не из древнего рода. Дочь купца…
– Если еще купца.
– Не важно! – Ричард резко остановился и глянул на Ксандра с недовольством.
– Отчего же? – Ксандр это недовольство проигнорировал. Впрочем, как всегда. – Она с трудом родила одного живого ребенка. Прочие же уходили сразу после рождения. А это… не то, что нам нужно.
– Что же вам нужно? – в голосе демоницы почудилось раздражение.
– Женщина, способная родить трех-четырех сыновей.
– А дочери?
– В нашем роду появляются только мальчики, – сказал Ричард. – Но если и дочери, то…
– Найдем, куда использовать.
– Надо же… – демоница вновь повернулась к барельефу. – Стало быть, древнего рода, с…
– Силой?
– Именно. И крепкая физически. Чтобы родить. Еще что?
Ричард подумал и сказал:
– Да, наверное, это главное. Остальное – как получится…
Глядя на барельеф, украшавший стену, я окончательно убедилась, что попала в мир иной. В моем родном мозгу, известном мне до последней извилины, просто не могло существовать подобных кошмаров. И главное, до чего художественных!
Тут тебе и горы.
И город в кольце их. Причем исполненный так, что можно разглядеть не только дома, но резные ставенки на них. И ладно бы только ставенки… над городом возвышалось многорукое чудовище с лицом столь прекрасным, что хотелось смотреть и смотреть. Однако в руках его, числом шесть, корчились люди. По сравнению с чудовищами гляделись они крохотными, но все одно можно было разглядеть и перекошенные от боли лица, ужас на них.
Искореженные тела.
Существ, что жались к ногам чудовища. Отвратительных, уродливых столь же, сколь прекрасно было оно. Людей.
Кровь.
На этом, мать его, белом барельефе, снежном, каким может быть мрамор, я все одно явственно видела кровь. Много-много крови, что текла по улицам города, грозя затопить его.
Ну нафиг! Такое смотреть – свихнуться недолго. А я себе была нужна в здравом уме.
И потому все-таки сумела отвести взгляд. И главное, даже не замутило, напротив, живот заурчал, а я вновь почувствовала голод. Это от нервов, не иначе.
Я поспешно придвинула к себе миску с чем-то, весьма похожим на пахлаву. Пахло от нее медом и травами, и кажется, орехами. Голос совести очнулся, шепотом напомнив о диете. Я же велела ему заткнуться. У меня стресс. Какая диета! И вообще…