– Он такой страшный. Такие жуткие красные глаза… когти ещё эти.
Повернувшись, я разглядела забившуюся в угол и на удивление блеклую девушку. Пепельные волосы, белая кожа с больным землистым оттенком и блестящие от слез яркие аквамариновые глаза.
Мда, судя по ее виду – компанию упырю в склепе она сможет составить в самое ближайшее время.
Почему настолько болезненную девчонку вообще отпустили из дома?
Хм…
Я наморщила лоб, вспоминая информацию из досье.
Нарвиэль из рода Клевера.
Большой род, довольно сильный. И про посланную завоевывать Короля Нежити девушку даже мой отец не смог найти много информации. Она даже не была из правящей верхушки рода – глава приходился ей двоюродным дядей.
Магии – минимум. Показатели средние.
На забившуюся в угол болезненно худую эльфийку я посмотрела очень подозрительно.
Я ни капли не удивилась, увидев тут Заль. Иринэль тоже ожидаема, как и последняя – Шанрио из рода Черной Осоки. С ней мы пересекались при дворе и очень мило общались. Приятная девушка!
А вот Нарвиэль совсем не кажется зубастой акулой, прибывшей в местные воды за добычей.
«Акула» зябко завернулась в кружевную шаль и зарыдала:
– Я домой хочу-у-у.
На ее кровать плюхнулась как всегда добрая до зубовного скрежета Шан, и пружины скрипнули под ее немалым весом.
Да, девушка из рода стражей границы отличалась удивительной для эльфов в принципе полнотой.
– Не плачь, – голос у Шанрио был низкий, бархатный и очень красивый. Таким только баллады о несчастливой любви петь. – Все будет хорошо.
– Как все может быть хорошо, если он очень страшный?!
Заль фыркнула и откинула за спину волосы.
В общем мое вливание в «коллектив» прошло на самом высоком уровне.
Обведя девушек оценивающим взглядом, я осознала, что не желаю и дальше прозябать в их компании. Надо использовать остаток дня на все сто процентов! Я закинула рюкзак в шкаф и, сдержанно попрощавшись, вышла из комнаты, где благодаря другим соискательницам упыриного тела была очень напряжённая обстановка.
В одном углу Плакса по-прежнему поливала слезами свою скорбную участь. Ее как могла утешала Пухляшка, а в другом конце спальни настороженно косились друг на друга Зазнайка и Интриганка.
Быть может давать соперницам прозвища это по-детски, но надо честно признать – у меня всегда была паршивая память на имена.
И та же Заль у нас Зазнайка ещё с тех золотых времен, когда наши матушки решили, что мы отлично поладим в одном манеже. А эта поганка стащила у меня погремушку, а потом ещё и по лбу ею врезала.
Да, на имена у меня память плохая, а вот на гадости – очень хорошая.
Глава 3
Первое что я сделала – вышла из здания и прислонилась к ближайшей сосне. Аромат нагретой солнцем хвои окутал дымкой, я блаженно улыбнулась и прикрыла глаза, ощущая, как успокаивается буря в душе. Ее взбаламутил ещё мертвый герцог, а эльфийки лишь усугубили.
Никак не думала, что столкнусь с ними сразу и настолько близко.
Кстати, почему это случилось?
Если я правильно помню, отец говорил, что выделяться мне нельзя и, скорее всего, придется жить с какой-то девочкой в одной комнате. Но не с пятью же!
Вывод?
Скорее всего, это или мелкая гадость только что переведенных коменданта и кладовщика, или инициатива самого ректора. Он помнится крайне подозрительно отнесся к нашему приезду.
Не иначе как чует!
Вздохнула и повернувшись к дереву спиной, сползла вниз, присаживаясь на хвою. С этой стороны Академии рос просторный, светлый лес.
Мне нравились сосны. Жаль, что в эльфийском лесу так мало хвойных деревьев.
Так, оставим лирику и подумаем о насущном.
Насущное нашлось в поясной сумке. Достав бархатный мешочек, я развязала тесемки и выкатила на ладонь оставшиеся два камня.
Один сверкал успокаивающей зеленью, обещая мне спасение от любой напасти, а вот второй…
Фиолетовые переливы смотрелись красиво и очень загадочно. Пугающе.
Мне нужно каким-то неведомым образом подкинуть камешек в обиталище ректора и… мда… и по всей видимости ждать результата.
Отец говорил, что камень должен частично воскресить некро-эльфа.
Если учитывать, для каких нужд мне нужен этот мужчина, даже страшно представить какие именно места артефакт ему реанимирует!
И самое главное, как к этому замечательному событию в своей жизни отнесется сам упырь?
Жил себе счастливо несколько столетий без низменных мужских потребностей, а тут – ХОБА!
В красках вообразив себе перекошенную физиономию начальника всея Академии, я нервно хихикнула и тотчас закрыла рот ладонью.
Но чтобы это ХОБА случилось, надо подкинуть камень туда, где он спит. В гроб, что ли?!