- Он знает законы, - напомнила себе Эл, не удостоив вниманием замечание о притяжении.
- Поговорите с ним, - повторил Браззавиль.
- Уже иду.
Лоролан находился недалеко от грота, появление Эл не удивило и не обрадовало его.
- Ты хотел меня видеть, - сказала она и мягко склонила голову в знак приветствия.
- Почувствовала, - с грустью сказал он. - Ты изменилась. Я даже признаюсь, что ты прекрасна в этом наряде и новом качестве.
- Спасибо. Мне стало казаться, что тебя нет здесь.
- Меня не было. Я навещал миры. Отец снизошел до того, чтобы мне это позволить.
- Быть может, он желает какой-нибудь службы от тебя?
- А от тебя?
- Я об этом ничего не знаю.
- Он обласкивает тебя своим вниманием. Меня коробит от его пристального внимания к тебе. Меня так терзает ревность, что я готов убить тебя, если бы знал как. Видишь, я даже ненависть не в силах скрыть.
Мука отразилась на его холодном, бледном и красивом лице.
Эл осторожно взяла его за кисть, его рука, как она помнила мягкая, напряглась, чтобы высвободиться, и Эл пришлось сжать ее.
- Что с тобой? Где тот Лоролан, которого я встретила впервые?
- Я создал иллюзию, которая тебе так подошла в тот момент. Я догадался, что тебе нужно.
- Неужели? Я не верю тебе. Я помню и другие наши встречи. Ты был близким мне существом, пока не задумал вернуться сюда. Я бы учуяла ложь, я была истерзана, но далеко не глупа, мой дорогой Лоролан.
- Как ты умудряешься не испытывать ненависти? Ты простила даже Кикху.
- Ты же знаешь мою историю. Моя ненависть принесла победу моему врагу, а мне страдания. А что касается тебя, то ты мог бы искупить свою вину передо мной, при том не без выгоды для себя, - Эл хитро подмигнула ему. - Убивать меня не придется. Помоги мне выбраться отсюда. Ты знаешь законы. Найдутся ли такие, которые позволят мне безнаказанно уйти отсюда?
Лоролан внимательно всмотрелся в ее лицо.
- Поклянись, что тут нет промысла отца, - переходя на гневный шепот произнес он.
- Клянусь своей свободой, - уверенно заявила Эл. - Помоги.
- Элли, я с трудом верю в твою искренность, хоть и не вижу оттенков лжи. Ты, претендующая именоваться великой, заявляешь о том, что мыслишь о побеге? Ты отдаешься в мои руки, признаваясь в этом. Что это? Отчаянное безрассудство или умысел?
- Не обойдется ни без одного, ни без другого. Так, ты сможешь найти способ? Я уверена, что Кикха знал его. Он должен быть.
- Элли, ты… Уйти? Так просто! Я же могу потребовать неимоверную плату!
- Если эта плата не моя жизнь, я сама или моя свобода, то я готова рассмотреть твои требования.
- Отец уничтожит меня, если узнает, что я вступил в сговор с тобой. Тебя-то он помилует. Ты у него в чести. Только почему? Почему? - Лоролан взвыл. - Я и ненавижу тебя, и восторгаюсь тобой. Знаю, что ты просишь о безумии, но готов согласиться и рискнуть всем. Мне нужны миры, Элли. Я хочу быть наследником.
- Они не мои.
- Элли, не будь наивной. Замыслы отца на твой счет в сравнение не идут с той ролью, к которой готовил тебя твой бывший хозяин - Нейбо. Я заметил ваше сближение. Он чему-то учит тебя.
- Я не давала повода владыке считать его моим хозяином.
- Я не сомневаюсь в том, что он найдет для тебя службу, и что ты согласишься ему служить. Он даже пообещает тебе будущую свободу. Не торопись отказываться.
То же самое сказал недавно Браззавиль. Эл задумалась, а Лоролан пристально вглядывался в ее лицо. Он все это время следил за ней исподволь, ему становилось горько от того, каким доброжелательством окружили ее здесь. Да, перемены очевидны. Он не солгал, назвав ее прекрасной. Ее ровное состояние напомнило ему короткие встречи в том месте, которое она назвала "остров". А она совсем не понимает смысла этих перемен, всех последствий. Где ее чуткая настороженность, способность взвешивать события? Владыка усыпил в ней сомнения и остроту восприятия, а взамен внушил ореол защищенности и умиротворения. Но то все иллюзии. Нет рядом владыки, и она пожелала бежать. Что станется, когда она уйдет обратно в мир своих тревог и бед, из которого он, Лоролан, увел ее. Он тайно считал ее своей. Она сейчас ощущает, как притягательна для него, как он терзался и боролся, чтобы искоренить это притяжение. Лоролан не удержался и поправил выбившийся из прически локон. Его взволновало легкое движение, с которым она отстранила его руку.
Она склонила голову на бок и спросила:
- Как там, в мирах?
- Тебе интересно? Зря любопытствуешь. Любопытство приведет тебя прямиком к службе отцу. Поэтому лучше не спрашивай меня о мирах.
Она улыбнулась.
- Ты полон противоречий. Прежде ты казался мне таким возвышенным, утонченным, речи твои были нежны или уверено весомы. Ты здесь поразительно иной.
- А ты сама! Взгляни, во что тебя превратила эта милая женщина! Очнись, воин! Где ты? Хочешь увидеть себя истинную?
Лоролан схватил ее за руку, и они стояли в незнакомой комнате, где-то во дворце. Эл обомлела, очутившись в гардеробной подобной той, что была на острове, только обширнее, светлее и с большим разнообразием роскошных нарядов. Так же в глубине виднелось зеркало. Эл метнулась в сторону, чтобы избежать встречи со своим отражением, но Лоролан проявил силу и заставил ее остановиться напротив прозрачной поверхности. Эл застыла, ожидая, когда изображение колыхнется, произойдет то, что она увидела на острове.
- Элли-Элли, вот так выдаются секреты. Ты, оказывается, знаешь о силе зеркал. Не бойся, оно не настоящее, - упиваясь своей маленькой победой, пропел Лоролан. - Оно не выдаст твою тайну.
Он отпустил ее. Эл тут же обернулась, ее глубокий вздох нарушил наступившую тишину. Ее взгляд стал печальным. Лоролан отшатнулся, а потом нагнулся и приблизил свое лицо к ее лицу, почти касаясь его губами. Он шепнул неровным голосом:
- Не доверяй мне, Эл. Я предам тебя при первой удобной возможности. А что до твоей просьбы, то способ ты придумай сама, а я могу лишь сказать, насколько он соответствует законам. Ничего иного я для тебя делать не стану.
Она осталась стоять одна. Взгляд потемнел, она медленно обернулась к зеркалу, не увидев там ничего, что отличало бы ее от теперешнего облика. Она вновь вздохнула тяжело, сбрасывая напряжение, опустила голову.
Кто-то положил ей руку на плечо, прикосновение было мягким, успокоительным. Эл подняла голову, рядом стоял Браззавиль.
- Владыка вернулся, он ждет на прежнем месте, - сообщил он.
Эл вышла следом за Браззавилем, молча, ступая следом как провинившаяся, пойманная на краже. Ей стало не по себе, и хотелось отсрочить встречу с владыкой. Но как отказать ему. Она силилась обрести равновесие, сосредотачивая мысли на шаге и дыхании, чтобы мысли не скользили и не выдавали волнения и напряжения. Браззавиль молчал, словно осуждал ее. Так в полном молчании они дошли до галереи.
Владыка показался Эл выше и мощнее, или это она сама стала меньше. Откуда это чувство вины, она смущалась и прятала взгляд, что совсем ей не свойственно.
- Подойди ближе. - Владыка поманил ее величавым жестом. Эл повиновалась. - Ты не увидела в зеркале то, что ожидала? Я не спрошу, откуда тебе известны тайны некоторых зеркал. Я удивлен, сколько ты успела узнать за свою малую жизнь, столько таинств. Зеркала, только инструмент. Отражение - вот что действительно важно. Я тебя утешу, отражение можно изменить. То - тяжкий труд, на который может уйти вся жизнь. Но чтобы изменить облик, нужно им овладеть. Ты, надеюсь, заметила, в какие именно моменты он проявляется? Ответь себе на этот вопрос.
Он помолчал.
- Я видел тебя иной. Воин в храме проклятого города возник не спонтанно. Ты вызвала его сама, тем самым, сделав первый шаг к познанию этой сущности. Мне по нраву тот налет умиротворения, которым облеклась здесь твоя душа. Соблюдая равновесие, ты можешь достичь всего, чего пожелаешь. Баланс важен всегда. Нам обоим ясно, что все, что сотворила Милинда - тонкая иллюзия, которая рассыплется в ничто, как диковинные цветы в твоих руках, стоит возникнуть ситуации требующей воли. Так же и я могу переменить отношение к тебе. Сговор с Лороланом может дорого обойтись вам обоим. Не он станет жертвой моего гнева, но ты можешь пострадать от его коварства. Он изменит любому обещанию, как только ощутит, что над ним нависла угроза, или обстоятельства переменились. Жажда завладеть моими мирами может привести его к самому низкому падению. Тебя привлекли его страдания, а он хотел вызвать твою ненависть ко мне, и мой гнев в отношении тебя. Ревность застилает ему путь к пониманию происходящего. Я вынужден вырвать у него то жало, которым он намерен тебя ужалить.