Бантер встретил хозяина почтительным приветствием, но казалось, что-то втайне терзало душу дворецкого. На поверку причиной страданий оказалось сделанное им открытие, Бантер узнал, что шотландцы уже совсем потеряли совесть тарелку называют плошкой — явно предумышленно, с намерением сбить с толку иностранцев и в прямом смысле слова заставить их чувствовать себя слонами в посудной лавке.
Уимзи посочувствовал и, дабы отвлечь слугу от этого переживания, поведал о своей встрече с Джоком Грэхемом.
— На самом деле, милорд? Я уже оповещен о возвращении мистера Грэхема. Я понял так, что в ночь с понедельника на вторник он был в Гритауне.
— Ого! В Гритауне? Но откуда ты знаешь?
Бантер кашлянул.
— После разговора с молодым человеком в посудной лавке, милорд, я заглянул на пару минут в бар «Герб МакКлеллана». Не в общий зал, милорд, а в смежный. Находясь там, я случайно услышал, как какие-то люди упомянули об этом.
— Что за люди, Бантер?
— Плохо одетые люди, милорд. Я уловил, что они как-то связаны с рыбной торговлей.
— Больше они ни о чем не говорили?
— Нет, милорд. К несчастью, один из них взглянул в сторону стойки и заметил мое присутствие, после чего они больше не развивали эту тему.
— Ты не знаешь, кто это были такие?
— Я сделал попытку выяснить сей факт у хозяина, но он лишь намекнул, что это компания каких-то ребят из порта.
— Вот как? А что ты хотел от него услышать? Хм-м. Тебе удалось хотя бы кого-нибудь из них разглядеть?
— Только одного, который обернулся к двери, да и то на долю секунды. Остальные, когда я пришел, стояли спиной к стойке, милорд, и мне не хотелось обнаружить свое любопытство.
— Так. Гритаун лежит на пути к Ньютон-Стюарту, но оттуда до Минноха довольно далеко. Они не упоминали, когда конкретно видели Грэхема?
— Нет, милорд, но из их разговора о количестве выпитое я заключил, что это было уже перед закрытием.
— Ага! — воскликнул Уимзи. — Мы сможем это установить, наведя справки в питейных заведениях Гритауна. Очень хорошо, Бантер. Думаю, мне стоит пойти и проветрить мозги, сыграв партию в гольф, а потом поужинать жареным бифштексом с картофелем. Где-то в семь тридцать вечера.
— Прекрасная мысль, милорд.
Его светлость сыграл партию в гольф с провостом [23], но без особой пользы для расследования. Утешал тот факт, что Питер выиграл со счетом 5:3. Из этой победы детектив-любитель сделал заключение, что на душе у его соперника не совсем спокойно, но все же не смог вызвать его на разговор о Кэмпбелле. «Просто несчастный случай», — пожал плечами провост. Он полагал, что пройдет немало времени, прежде чем полицейские разберутся в происшествии. После этих слов разговор был переведен на такие темы как состязание по метанию колец, недавняя регата в Кирксбери, дефицит лосося, промысел браконьеров в устье реки и проблемы стока воды во время прилива.
В половине десятого, разделавшись с бифштексом и ревеневым пирогом, Уимзи дремал над старым номером какого-то журнала. И тут до его ушей донесся звук шагов во дворе. Не успел Питер подняться и выглянуть в окно, как шаги приблизились к его двери и раздался веселый женский голос:
— Можно нам войти?
Мисс Сэлби и мисс Кошран занимали смежные домики. Дамы часто навещали друг друга или вместе ходили купаться на песчаный берег реки Дун. Мисс Сэлби — высокая, несколько угловатая брюнетка, на свой лад, казалась очень привлекательной. Она писала маслом неплохие, насыщенные по цвету, несколько угловатые, как она сама, но крайне симпатичные портреты. Мисс Кошран — кругленькая, забавная, с волосами сероватого оттенка — делала карандашные акварельные иллюстрации к романам, печатающимся в журналах. Обе они нравились Уимзи как дамы простые, без всякой манерности, и лорд очаровал художниц по той же причине. Еще они находили ужасно занятным его слугу. Бантер с затаенной болью наблюдал, как молодые женщины сами готовят обед, сами вешают занавески в доме. Иногда он с укоризненным видом приходил им на помощь: забирал у них из рук молоток и гвозди с вежливым: «Позвольте мне, мисс…» или любезно предлагал последить за тушеным мясом либо выпечкой в их отсутствие. Обе вознаграждали его овощами и цветами из своего сада, которые Бантер принимал с почтительным: «Благодарю вас, мисс. Его светлость будут вам очень признательны».
Пока Уимзи раскланивался с гостьями, Бантер скромно возник в комнате и осведомился, едва в обмене приветствиями образовалась некая пауза, не желают ли леди поужинать. Леди ответствовали, что они вполне сыты, но дальнейшие расспросы показали, что на самом деле со времени вечернего чая у них не было во рту ни крошки, если не считать нескольких сэндвичей, съеденных в поезде. Питер немедленно велел подать омлет, бутылку кларета и то, что осталось от ревеневого пирога. Когда Бантер удалился, чтобы все приготовить, его светлость сказал:
— Итак, вы пропустили самое интересное.
— Да, мы слышали на станции, — ответила мисс Кошран.
— Расскажите нам скорее, что случилось? Это правда, что мистер Кэмпбелл мертв?
— Увы. Его нашли в реке…
— А нам сказали, что его убили, — вставила мисс Сэлби.
— О, значит, уже так говорят? Ну что ж, и это правда.
— Боже милосердный! — прижала руки к груди мисс Сэлби.
— И как они считают, кто это сделал? — спросила мисс Кошран.
— Пока неизвестно, — ответил Питер. — Просто существует версия о том, что это предумышленное деяние.
— И что же на это указывает? — удивилась мисс Кошран.
— Понимаете ли, к тому же у Кэмпбелла ничего не украли и… и, в общем, ряд причин…
— Понятно. Вы знаете больше, чем считаете нужным нам сообщить… Ладно. Повезло, что у нас есть алиби, да, Маргарет? Мы были в Глазго с самого вчерашнего утра. Это же случилось во вторник утром, так?
— Вроде бы да, — подтвердил Уимзи, — но все же для верности полиция проверяет всех… Кто где был с вечера понедельника.
— Кого всех?
— Ну, тех, кто знал Кэмпбелла, общался с ним и так далее.
— Ясно. Ну что же, как вам известно, в ночь с понедельника на вторник мы были здесь. Мы еще пожелали вам спокойной ночи, когда вы зашли, а уехали мы поездом в восемь сорок пять утром во вторник. У нас найдется масса свидетелей, которые могут подтвердить, что мы провели в Глазго весь день. Так что полагаю, тут все в порядке. Кроме того, нужно обладать несколько большей силой, чем обладаем мы с Мэри, чтобы справиться с мистером Кэмпбеллом. Какое облегчение, что на нас подозрение не падет!
— Да, вы обе, равно как и Уотерз, исключаетесь из числа подозреваемых, так что можете быть спокойны.
— А где был мистер Уотерз?
— Разве не с вами?
— С нами?
Девушки переглянулись. Уимзи извинился.
— Я не прав? Миссис Дуингз, хозяйка его квартиры, сказала мне, что Уотерз уехал в Глазго вместе с вами.
— Она, должно быть, что-то перепутала. В воскресенье вечером у Боба Андерсона Уотерз упоминал, что, возможно, зайдет, но не зашел, и мы решили, что он передумал. Но мы все равно особо его и не ждали, да, Мэри?
— Ну да. А он сейчас уже здесь, лорд Питер?
— В том то и дело, что нет, — Уимзи был несколько ошеломлен таким поворотом событий.
— Ну, ничего. Куда он денется? — успокоила его мисс Кошран.
— Разумеется, — согласился Уимзи, — Но он точно уехал из дома около половины девятого вчера утром, сказав, что отправляется в Глазго. Или, по крайней мере, хотел, чтобы все так думали.
— На станции его не было, — решительно заявила мисс Сэлби. — И на выставке на следующий день мы его тоже не видели. По крайней мере, я не заметила. Но конечно, у него могли найтись в Глазго и другие дела.
Уимзи очень не аристократично почесал затылок.
— Мне нужно еще раз расспросить эту женщину, — сказал он. — Должно быть, я что-то не так понял. Но все-таки очень странно… Куда Уотерзу нужно было вставать и уезжать так рано, если не в Глазго? Учитывая, что…
— Учитывая, что? — подхватила мисс Кошран.
— Хм-м… Просто я не предвидел подобного расклада, — замялся его светлость. — Уотерз накануне слегка перебрал, а обычно после подобных возлияний ему требуется немало времени, чтобы подняться, собраться с мыслями и так далее. Да, непонятно… Но что поделаешь, придется нам ждать, когда он объявится.