Приведя, таким образом, в движение машину закона, сержант занялся фотографиями. Ему не составило труда получить желаемое в разных редакциях города, и к шести часам вечера на руках у Дэлзиела оказалась замечательная коллекция портретов всех шестерых живописцев. После чего полицейский обнаружил, что последний поезд на Ньютон-Стюарт уже ушел, и единственная надежда вернуться — это добраться до Джирвана или Локерби и оттуда доехать на машине домой. Его собственный автомобиль остался в Эйре. Уставший сержант вызвал по телефону полицию Эйра, чтобы узнать, где находится констебль Росс. Тут его ждала неудача. Росс заходил в полицию и оставил сообщение, что нить расследований ведет его в Килмарнок и он выйдет на связь позднее.
Проклиная судьбу, хотя известие о возможном следе его взбодрило, Дэлзиел позвонил в Керкубри. Ему ответил инспектор Макферсон. Да, появилось много новой информации. Да, инспектор полагает, что Дэлзиелу следует вернуться сегодня вечером, если это, конечно, возможно. Какая неудача, что он пропустил вечерний поезд в шесть двадцать на Джирван (сержант Дэлзиел стиснул зубы). Ну ладно, что же теперь поделаешь! Пусть сядет на поезд семь тридцать вечера, который прибывает в девять пятьдесят одну. За ним вышлют машину.
С каким-то мрачным удовольствием сержант сообщил, что поезд в девять пятьдесят одну прибывает лишь по субботам, а в девять пятьдесят шесть — только по средам, а коль скоро сегодня четверг, им придется ожидать его в Эйре в восемь пятьдесят пять. Инспектор возразил, что в таком случае Дэлзиелу лучше нанять машину в Эйре. Поняв, что спорить бесполезно, сержант оставил все надежды на то, чтобы провести ночь в тепле и уюте в гостинице Глазго и неохотно отправился в буфет перекусить до поезда, отходящего в семь тридцать.
Инспектор Макферсон
В штабе между тем дела шли в гору. Во всяком случае, как сказал Уимзи начальнику полиции, если не в гору, то по всем направлениям.
Первую волнующую новость принес молодой фермер, который робко вошел в полицейский участок Керкубри и спросил инспектора Макферсона. Оказалось, что он заходил пропустить стаканчик в «Мюррей-Армс» в Гейтхаусе где-то около девяти вечера в понедельник, когда там вдруг появился Фаррен. Он выглядел довольно странно и вел себя тоже не совсем адекватно. Первым делом, войдя в заведение, Фаррен спросил вызывающим тоном: «Где этот чертов Кэмпбелл?!» Осознав, что никакого Кэмпбелла на горизонте не наблюдается, художник немного остыл и заказал виски. А затем еще стаканчик, и еще. Свидетель пытался выяснить, в чем, собственно, дело, но ничего от Фаррена не добился, кроме нескольких невнятных угроз. Через некоторое время Фаррен вновь начал вопрошать окружающих, где Кэмпбелл. У свидетеля, который недавно приехал из Керкубри и знал наверняка, что Кэмпбелл выпивает в «Гербе МакКлеллана», сложилось впечатление, что Фаррен пребывает в опасном состоянии духа, и, желая предотвратить стычку, он слукавил, сказав, что видел, как Кэмпбелл выехал на дорогу, ведущую в Гритаун. Фаррен пробурчал что-то вроде: «Я еще до него доберусь», сопроводив это высказывание рядом бранных эпитетов, из которых свидетель понял, что ссора имеет какое-то касательство к миссис Фаррен. После этого он (Фаррен) поспешил из бара прочь, и свидетель видел, как художник отъезжал, впрочем, по направлению не к Гритауну, а к Керкубри. Свидетель почувствовал беспокойство и поехал следом. Однако когда Фаррен уже миновал памятник жертвам войны, он вдруг свернул влево, поехав по дороге к площадкам для игры в гольф. Свидетелю оставалось только пожать плечами и выбросить все это из головы.
Однако в среду полиция развила такую активность, что по ясно — Кэмпбелла считают убитым. Инцидент в баре представился уже в более мрачном свете. Он (свидетель) советовался с барменом в «Мюррей-Армс» и еще кое с кем, кто присутствовал в баре во время выходки Фаррена, и они решили, что стоит рассказать все полиции. Свидетеля выбрали полномочным представителем, и вот он здесь. Молодой фермер никоим образом не желает Фаррену зла, но убийца есть убийца, и тут уж ничего не попишешь.
Макферсон поблагодарил фермера и попросил соединить его с Гритауном, чтобы выяснить, не появлялся ли там Фаррен. Странно, что художник неожиданно свернул к площадкам для гольфа. Ведь за три часа до описанных событий он оставил Кэмпбелла в Керкубри, и было бы вполне логично, не обнаружив врага в Гейтхаусе, вновь вернуться к поискам в Керкубри. Но почему площадки для гольфа? Если только не…
Если только Фаррен не направился к Стрэтчену. Стрэтчен и Фаррен, как все знали, были очень дружны. Имело ли здесь место соучастие? Был ли дома Стрэтчен между девятью и десятью часами вечера в понедельник? Это сравнительно легко проверить. Инспектор запросил информацию в Гейтхаусе и стал ждать.
Второе волнующее событие дня (намного более информативное и обнадеживающее) явилось в лице маленького и крайне застенчивого ребенка лет десяти, приведенного решительной мамашей, которая принуждала свое дитя — девочку — говорить, попеременно то встряхивая ее, то грозясь отшлепать, если та не будет слушаться.
— Я отлично знаю, — заявила мамаша, — что она горазда на разные шалости, и не успокоюсь, пока не выбью из нее эту дурь. Высморкайся и говори, как следует, с дядей-полицейским, а то он посадит тебя в тюрьму! Негодная девчонка! Бегает с мальчишками, когда должна быть уже в кровати! Впрочем, в наши дни все дети непослушные… Всем им хоть кол на голове теши.
Инспектор выразил сочувствие и спросил у леди ее имя.
— Я миссис МакГрегор, и наш дом расположен между Гейтхаусом и Керкубри. Ну, вы знаете это место. Мы с мужем в понедельник вечером поехали в Керкубри, а Хелен оставили дома одну. Не успели мы уехать, как она тут же вылетела за дверь, оставив ее открытой — входи, кто хочешь…
— Погодите минутку, — взмолился инспектор. — Эта малышка, полагаю, и есть Хелен.
— Да, это Хелен. Я подумала, что надо ее привести, раз такое дело с этим бедным Кэмпбеллом. Как сказал почтальон что-то здесь странно. И я говорю Джорджу: «А что, если это мистер Кэмпбелл и дрался на дороге в понедельник ночью? В таком случае нужно об этом рассказать полиции». И Джордж говорит…
Инспектор снова прервал миссис МакГрегор.
— Если ваша Хелен может нам поведать что-либо, касающееся мистера Кэмпбелла, я бы очень хотел это услышать. Поэтому, миссис МакГрегор, будьте любезны, просто дайте девочке рассказать все с самого начала. Давай, Хелен, не бойся. Начинай.
Подбодренная таким образом Хелен начала свой рассказ, который, однако, было не так-то легко понять: во-первых, девочка сильно волновалась, а во-вторых, ее постоянно перебивала мамаша. Но, в конечном счете, с помощью уговоров и подарка в виде пакетика засахаренных фруктов, за которым специально посылали констебля, инспектор преуспел и добрался до сути повествования.
Мистер и миссис МакГрегор отправились в Керкубри в понедельник вечером на машине соседей навестить друзей. Перед отъездом они велели Хелен запереть дверь и ложиться спать. Вместо того, чтобы последовать наказу родителей, брошенное дитя выскочило поиграть с мальчишками с соседней фермы. Сорванцы сошли с дороги и углубились в поля, где мальчики собирались поставить какие-то в высшей степени противозаконные капканы на кроликов.
Услышав о столь «страшном нарушении закона», инспектор покачал головой, но дал обещание, что не сделает с разбойниками ничего ужасного, и Хелен, у которой отлегло от сердца, смогла продолжить рассказ более связно.