Выбрать главу

История сандаликов

Нас сшил тот же мастер, и мы были преподнесены Дусеньке на пятилетие. На девочку надели длинное бархатное платье с большим кружевным воротником, заплели косы в корзинку и украсили шелковыми ленточками в тон платья. Дусе принесли много подарков и сладостей. Папа подарил любимой дочке деревянную лошадку-качалку, на которой мы катались до тех пор, пока Дусю на нас не вырвало. Нас быстро помыли и положили греться у теплой печки. 

Ночью, когда мы совсем высохли, в горницу ворвались вооруженные люди с красными звездами на шапках и вывели Дусечкиного папу во двор. Через некоторое время оттуда послышались выстрелы. Мама в это время прижимала испуганную босую Дусю к себе и пыталась воспротивиться, чтобы из дома вывели среднего сына. Потом, когда Петра все-таки забрали, она опустила дочку на пол и велела одеваться. Дуся тут же схватила нас и стала застегивать на своей ножке трясущимися пальчиками. 

Потом мама позвала девочку, и мы побежали на улицу. Там уже светало. Мы прошли огромные кованые ворота, отделяющие усадьбу от садов, и на дороге у цветущего жасмина увидели лежащего в луже крови мужчину. Это был пан Горбатовский. Он не двигался, а рядом с ним на коленях стоял Петр, и к его голове был приставлен маузер. Мама истошно закричала, а Дуся упала в пыль и захныкала. Люди со звездами ударили Петра оружием по голове, из которой тут же полилась кровь, а сами сели в телеги, доверху груженные скарбом из усадьбы, и уехали в сторону восходящего солнца. Больше нас Дуся не надевала.

История валенок

Мы достались Дусе от другого ребенка, который ехал в том же вагоне, но однажды ночью умер. Дусенька не хотела нас надевать, но ее мама сказала, что там, куда их везут, очень холодно. Девочка заплакала и натянула нас на худую ножку.

Находились мы в вагоне уже больше месяца, а конца пути не было видно. О младшей сестре, когда мама выбегала на полустанках, чтобы обменять нехитрые пожитки на что-нибудь съестное, заботился Петр, правда, он совсем не мог говорить. Мама Дуси объяснила женщинам в теплушке, что ее сын онемел после того, как его несколько раз выводили на расстрел.  Но однажды железнодорожный путь все-таки закончился. Людей выгрузили на станции, где под порывами ветра качалась одинокая лампочка, и рассадили по телегам, которые растянулись в ночи длинным караваном. На земле лежал снег, и только укатанная колея говорила о том, что мы не единственные, кто в бескрайней степи прошел этой же дорогой. 

Разместили Дусю и ее семью в бараке, где мы долго сушились у печки со странным названием буржуйка. Но печка не спасала, со всех щелей задувало стылым ветром. Дуся почти не выходила из барака. Иногда ее брал на руки Петр и выносил на тусклое солнце. Девочка куталась в пуховый платок и просилась назад к маме. Однажды, когда мы вернулись после очень длинной прогулки, Дусиной мамы на деревянном настиле, где она в последнее время лежала, не оказалось. Дуся закричала, когда ей соседка рассказала, что мама умерла, и ее унесли хоронить. Мы слышали, как за спиной плачущего Петра шептались, что мама зачахла от того, что недоедала и кашляла кровью.

В этот же день Дусю забрали какие-то женщины и на чихающем грузовике отвезли в детский дом, где девочка была до тех пор, пока за ней не пришел старший брат Павел, на голове которого красовалась фуражка с красной звездой. На нем ладно сидела кожаная куртка, а в кобуре затаился пистолет.  В доме, куда мы пришли вместе с Павлом, нас уже ждал радостный Петр. Он снял нас с девочки и, завернув в старый пуховый платок, уложил в сундук.  - Больше никто не умрет, я обещаю, - сказал старший брат. Это были последние слова, что мы услышали, прежде чем погрузились в темноту. Павел хороший.

История белых туфелек

Нас надели с утра на Дусины ножки, обтянутые шелковыми чулками, и наши носы едва высовывались из-под длинного белоснежного платья, поэтому мы не могли хорошо рассмотреть, что происходило вокруг. Иногда, когда подол задирался, нам удавалось увидеть край кружевной фаты. Нам было так хорошо! Ровно до тех пор, пока к нам не подошли лакированные штиблеты. Их хозяин говорил не по-русски, и туфли страшно гордились, что их шили руки знаменитых итальянских мастеров. Гремела музыка, и мы весело порхали вокруг штиблет-зазнаек, а позже, когда другие красивые туфли и башмаки разошлись, мы вдруг взлетели вверх. Это нашу Дусю хозяин штиблет понес на руках. А Дуся смеялась, смеялась и смеялась.