Василиса глотнула из фляги, во фляге булькнуло, и Василиса убрала ее обратно в карман, застегнув клапан.
— Как хорошо, — улыбнулась она, снова успокоившись, и, вроде бы, опять став милой. — Значит, слушайте внимательно. Впереди вас ждет нелегкий курс молодого бойца, и интенсивная военная подготовка длительностью в год. Затем пройдет отборочный экзамен, который установит ваше право и пригодность пилотировать аэролет. Не буду врать, что в пилоты попадают только лучшие из лучших, — Василиса остановилась у центра строя, прямо напротив Алекса, и стояла к нему боком. Руки сцепила за спиной, и, ей богу, ее осанка казалась идеально ровной. Безупречной и офицерской. Она покосилась на Алекса, посмотрев ему в глаза, но взгляд его оставался невозмутимым. Василиса усмехнулась, а затем зашагала дальше, продолжив речь: — Порой, экзамен удается сдать редкостным дегенератам, но в реальном бою они быстро сепарируются от жизни, и численность их сокращается стремительнее, чем кончаются презервативы в борделях, а это много. Сдохните вы только потому, что учиться будете через жопу, с помощью хитростей и взяток, а вот те, кто возьмется за голову, обретет минимальные шансы вернуться домой.
Василиса язвительно усмехнулась, подумала о чем-то, и затем отработанным строевым движением повернулась к призывникам.
— Итак, сейчас я загляну в душу каждого из вас, и решу, кто попадет именно в мой летный корпус. Я готовлю людей для полетов за пределы звукового барьера. Сейчас летные подразделения раскупят вас, как баранов на убой, но, в целом, я считаю, повезет тем, кто не попадет ко мне, — жутко сказала Василиса.
Эту процедуру Василиса считала чем-то похожим на игру. Игру, в которую она играла долго, и играла мастито, с большим умением и сноровкой. Она не спеша шагала мимо строя, и косилась в глаза курсантов, определяя для себя что-то свое, непонятное никому из присутствующих. Но она прекрасно понимала, зачем заглядывала людям в глаза, потому что видела там то, чего другие увидеть не могли.
Ей это удавалось интуитивно. Она останавливалась у курсанта, косилась ему в глаза, и тут же считывала то, что было у него внутри. Рослый бритоголовый парнишка, грозный на вид, широкоплечий и крепкий, а в душе…. Зал ночного клуба, спина легкодоступной женщины, в которую он входил сзади в клубном туалете, и наблюдал, как по коже на ягодицах шли волны от ударов бедрами. Не то. Мажоры, ведущие разгульный образ жизни, Василисе совсем не подходили. Хмыкнув, Василиса шагнула дальше, и остановилась у следующего курсанта.
Низкорослый парень, нос сплющенный, но не от бокса, а просто от того, что так над ним пошутила природа. В глазах беззаботность, безалаберность, и никакой ответственности. Игровая приставка в гостиной уютной квартиры, бутылка пива на столе, на который он клал ноги и скрещивал их, пока играл в игры, усиленно давя на кнопки джойстика. Кулаки сбиты, но об стены в приступе алкогольного опьянения. На человека неразборчивого такой произвел бы впечатление бойца, но Василиса видела людей насквозь. Кроме своей девушки на гражданке этот парень вряд ли кого-то бил.
Бесполезен.
Очередной шаг. Василиса остановилась рядом с Алексом, и покосилась ему в глаза, внимательно разглядывая содержимое души. Нет, она не буквально видела то, что происходило внутри человека, в его мыслях. Просто чувствовала, а на основании чувств уже воображала, какую примерно жизнь кандидат вел.
Перед Алексом она вынужденно задержалась, ощутив в груди неприятное защемление. Да. То, что нужно. Алекс смотрел на нее непоколебимо, даже как-то отстраненно, и виднелась в его взгляде ненависть. Перед мысленным взором Василисы возникли улицы, в которых сновали звуковики, и разрывали людей на части. Возник дом, в котором на полу лежал растерзанный мужчина, испачканный собственной кровью.
Да, вот это как раз то, что Василиса искала. Прожженная ненавистью душа, мотивация, сотканная из гнева к врагу и занимавшая разум целиком. Из таких людей, обычно, получались прекрасные пилоты, уютно себя чувствовавшие за пределами барьера.
— Фамилия, — строго произнесла Василиса, обращаясь к Алексу. Этот тон, такой привычный, так часто используемый отцом, пробудил нужные рефлексы.
— Хилтон, — отчеканил Алекс и вытянулся в струнку, сложив руки по швам.
— Хилтон, шаг из строя, — скучно отозвалась Василиса, и Алекс послушно выполнил команду, наблюдая, как Василиса шагнула дальше, остановившись у Данни.
Данни не смог долго выдерживать тяжелого взгляда Василисы, и опустил глаза. Чувства он вызывал у нее сомнительные, очень смешанные. С одной стороны, в нем был страх и ужас, она видела трусость. Но при этом было очевидно, что с врагом человек сталкивался. Видел бледные маски звуковиков, и каким-то неведомым образом выжил после встречи с ними. Сам факт того, что ему приходилось сталкиваться со звуковиками, был аргументом в пользу решения Василисы задержаться рядом с ним.
— Гм, — задумчиво произнесла она, внимательно глядя на Данни и принимая решение. — Фамилия, боец.
— Т… Тэмблвуд, — боязливо отозвался Данни, и таким зажатым ответом заставил Василису поморщиться. В воспитании Алекса она проследила офицерскую руку, и поставила его на особый счет, а этот казался ей, в целом, неплохим, но работы над ним предстояло много.
— Что? — Василиса изобразила непонимание, чуть наклонившись к Данни, и приложив к уху согнутую ладонь. — Говори внятнее, пожалуйста, а не бубни под нос.
— Тэмблвуд, — ответил Данни чуть более уверенно.
— В глаза мне смотри! — Василиса неожиданно закричала на Данни, и он вздрогнул, моментально подняв глаза. — Запомни, ничтожество. Когда с тобой говорит офицер, ты вытягиваешься как гитарная струна, и складываешь тощие ручонки по швам, вдоль тощего немощного тела, и всегда делаешь то, что офицер тебе скажет. Вот так, да, молодец. Да не дрожи ты, как телочка, господи, — Василиса раздраженно закатила глаза. — Баба здесь я. Запомни, убогий, — Василиса схватила Данни за воротник, притянула его к себе, и приблизила свое лицо максимально к лицу Данни, при этом смотря на него так, будто бы собиралась расплющить его и не заметить. — Ты — жалкое ничтожество. Безымянная тварь, у которой нет прошлого и души, но, при этом, если тварь будет хорошо себя вести, у нее, с маленькой долей вероятности, появится будущее. А в противном случае она просто сдохнет. Понял меня? Разу уж ты сюда приперся, по доброй воле, то соответствуй тому, чем собираешься стать, боец!
— Да, я вас понял….
— Отвечать положено «Так точно!» — вскрикнула Василиса и с размаха отвесила Данни звучную пощечину, да такую, что у него волосы дернулись.
— Так точно, — ответил Данни, с трудом сдерживая дрожь в коленях. Щека его краснела, и за малым делом на ней не остался отпечаток ладони. Василиса сама восхитилась тому, с какой силой его приложила.
— Шаг из строя, — сказала она, выпрямившись. — Понаберут по объявлениям….
Глава 9
Данни послушно шагнул вперед, поравнявшись с Алексом. Василиса встала напротив Айрис, и неожиданно почувствовала, как сердце от страха заколотилось с утроенным усилием. В глазах Айрис она видела гнетущую пустоту. Огромную, как Вселенная, необъятную и пугающую безграничной чернотой. При этом взгляд Айрис был блестящий, восхищенный, будто бы она непомерно обрадовалась, что подошли именно к ней, но внутри нее Василиса почувствовала неладное.
Да, сила в ней была.
Определенно была, причем сила явная. Такая сила, которую достаточно сложно скрыть при всем желании. Но…. Что-то в ней и пугало. А самое страшное, что Василиса совсем не понимала, в чем предмет страха. Вдобавок, ко всем вспыхнувшим чувствам, прибавилось чувство странной симпатии. Лицо Айрис показалось ей привлекательным, чего уж о женщинах она точно никогда не думала.