Матвей стоял возле воспитательницы.
— Что это «богомолец»? — спросил он.
Любовь Андреевна встревожилась:
— Да что с тобой, Матвей? Ты без конца задаёшь какие-то странные вопросы. Где ты набираешься всяких непонятных тебе слов?
— На чердаке.
— Как так — на чердаке?
— Любовь Андреевна, Лихов дерётся! — жалобно закричали девочки.
Воспитательнице пришлось отойти в другой конец коридора. А через несколько минут все отправились в зал.
Стоя перед выстроившимися ребятами, Сергей Петрович немного помолчал. Все притихли. Выражение лица директора не предвещало ничего хорошего: было оно необычно строгое.
— Ребята! — сказал директор, когда стало так тихо, что из сада донеслось тоненькое «сплю-сплю» маленькой совы-сплюшки. — Кто из вас натянул верёвку в главной аллее?
Все молчали. Миша и Саша опустили глаза и старались не дышать.
Сергей Петрович подождал.
— Не хотите признаваться? Молчите? Ну, не признавайтесь. Тем хуже для того, кто это сделал. Значит, он вдобавок трус. — У Миши запылали уши, Саша переступил с ноги на ногу. Оба не смотрели на директора, однако обоим казалось, что Сергей Петрович смотрит на них. — Но, — повысил голос директор, — пусть тот — или те, — кто это сделал, знает, что чуть не причинил уважаемому человеку серьёзное несчастье. Галина Платоновна, преподавательница французского языка, споткнулась об натянутую верёвку, упала и сильно повредила себе ногу. Случайно она ногу не сломала. Пришлось вызвать такси, чтобы отвезти Галину Платоновну домой. Несколько дней она не сможет приезжать на занятия. Мне стыдно за ребят, которые настолько не соображают, что занимаются такими нелепыми проказами. Очень стыдно! А если бы там шёл какой-нибудь старый человек и разбился бы или умер от испуга, внезапно упав сразмаху? Тогда кто-то из наших воспитанников из-за своей глупости стал бы виновником смерти человека, по существу, сделался бы убийцей.
— Ой, ужас какой! — вырвалось у кого-то из девочек.
— Конечно, ужас. Согласен с вами! — Директор достал что-то из кармана и поднял над головой.
Миша и Саша оцепенели: в руках у директора они отчётливо увидели шифрованную записку, найденную Сашей.
— Чья это бумажка?
— Узнает он — как же! — беззвучно, одними губами, произнёс Миша. Но Саша его понял и еле заметно кивнул.
Тут же оба разинули рот от изумления: из рядов поспешно вышел маленький чернявый мальчик. Шагнув к директору, он радостно воскликнул:
— Моя!
Миша с Сашей и таиться забыли: открыто уставились Друг на друга, совсем ошарашенные.
— Подойди сюда, Горбенко! — велел директор.
Мальчик подошёл.
— Точно это твоя бумажка? — директор протянул мальчику обрывок бумаги, который мальчик схватил двумя руками и прижал к груди.
— Точно моя! — Он засмеялся от радости. — Вот-то хорошо!
— Так это ты натянул верёвку? — строго спросил директор.
— Какую верёвку? — удивился мальчик.
— Ты что же, не слышал, что я тут говорил? Кто-то натянул в аллее верёвку, Галина Платоновна чуть не сломала ногу.
— Я слышал, но я нигде не заметил никакой веревки. Я сидел на кочке, меня позвали. Слышу, Любовь Андреевна кричит: «Матвей!» Я побежал, чтобы она не мучилась…
— Батюшки! — вполголоса ахнула Любовь Андреевна, улыбнулась смущённо и покраснела. Две молодые воспитательницы тихонько засмеялись. Из ребят никто даже не улыбнулся.
Директор с такой быстротой согнал с лица усмешку, что вряд ли её кто-нибудь заметил.
— А, — сказал он по-прежнему строго, — значит, понимаешь всё-таки, что воспитатель мучается, когда приходится искать воспитанника? И то хорошо.
— Я не знал об этом. Мне Стеша сказала.
— Так, говоришь, не заметил верёвку? А бумажонка эта лежала под самой верёвкой.
— Нет, верёвки я не видел. Может, её тогда не было. Почему же я не споткнулся, когда потерял задачи? Я не знаю, где я потерял. Я потом искал. Значит, под верёвкой потерял? Как так? Спасибо вам, что нашли!
— Что написано на этой бумажке?
— Да задачи же! (Миша с Сашей напряжённо вслушивались, при этом ответе недоверчиво переглянулись). Одну, про табак, я решил. А про барыш и купца не успел. И условие не запомнил. Ведь я тогда скорей-скорей записал. На чердаке. Торопился очень.
— На чердаке? Где этот чердак?
— У нас дома. Я торопился. Потому что бабушка звала. Часто кто-нибудь зовёт…
На этот раз засмеялись все, и взрослые, и ребята. Матвей смутился до слёз, нахмурился.
— Ну, ступай на место! — сказал Сергей Петрович.