Теперь они заодно!
В первый же день его появления в интернате к Матвею подбежала Соня. Она улучила момент, когда рядом никого не было. Матвей один шёл в медкабинет. Медсестра велела ему приходить каждый день: «Буду давать тебе укрепляющее лекарство».
— Как я рада, что ты поправился! — быстро проговорила Соня. — Я так боялась…
Соня показалась Матвею другой. Щёки и косы стали у неё потолще, а школьная форма покороче: Соня выросла. Впрочем, выросли все, кроме Воронкова. Улыбалась Соня тоже иначе, чем прежде: как-то робко, совсем не похоже на прежнюю ехидную улыбочку.
— Чего ты боялась? — буркнул Матвей. — Что некому тебя поколотить будет?
— Чтобы ты не помер, боялась, — тихонько сказала Соня. — От сильного воспаления лёгких помирают. Я никогда не буду тебя дразнить.
Матвей и забыл про Сонину дразнилку, а теперь вспомнил.
— Думаешь, я тогда сразу не догадался, кто поёт «звездочёты-пересчёты»? Дура!
От обиды Соня вспыхнула, потом побледнела.
— С тобой по-хорошему, а ты…
Она повернулась и побежала от него, всхлипывая как-то по-щенячьи.
Матвею стало не по себе. За что он с ней так грубо? Разве она сказала ему что-нибудь плохое? Только что боялась, как бы он не помер. Глупо, конечно, но ехидства в этом нет. Мать-то у неё хоть выздоровела?
Очень недовольный собой, Матвей зашагал в медкабинет.
Но когда перемена кончилась, он вмиг утешился, сразу забыл про Соню. Был урок арифметики. Они писали контрольную.
В задаче надо было к 5 карандашам прибавить 8 карандашей, а потом отнять 4 карандаша. Решение Матвей записал так:
Взяв в руки тетрадь Матвея, Антонина Васильевна воскликнула:
— Что ты тут нагородил? Всё записал дробями? Ох, Матвей! Всему своё время. Что я должна тебе поставить за эту контрольную? Пиши всё снова! — И она дала ему неосуществимый совет: забыть про дроби.
После звонка к Матвею подошёл Костя Жуков и заявил:
— Ты в моей звёздочке. Поручаю тебе срочно подтянуть Воронкова по арифметике. Он всю нашу звёздочку тормозит!
Замечательная новость! Не то, конечно, что надо Колю Воронкова подтянуть по арифметике, а совсем другое: Костя-то — командир Матвея! Ведь Матвей даже не знал, что без него второклассники стали октябрятами, разбились на звёздочки. В Костиной звёздочке оказались, кроме самого Кости и Матвея, ещё Коля Воронков, Слава Гордеенко и Клава Гущина. Томка тоже стала командиром. В её звёздочку попали Соня, Аллочка Замшина и Окуньки. И ещё было три звёздочки.
Матвей твёрдо решил во что бы то ни стало, хоть кулаками, научить Воронкова решать задачи. Когда-то Любовь Андреевна уже просила его заняться с Колей. Но совсем другое дело, если такое поручение дал ему Костя, его командир. Теперь они в одной звёздочке и во всём должны быть заодно. Костя так ему и сказал:
— Помни: мы теперь заодно!
Вся звёздочка гордилась Костей. Да и весь класс им гордился. Ещё бы! За несколько дней до возвращения Матвея Костя спас ребёнка. Это случилось на пляже в одну из суббот. Мать малыша с кем-то заговорилась и не заметила, как её ребёнок упал в море. Мало того, что упал, но волна сразу откатила его от берега. Как был, в одежде, Костя не раздумывая бросился в воду и вытащил тонущего малыша. Директор похвалил Костю за мужество на линейке перед всеми ребятами. Второклассники наперебой рассказывали Матвею об этом необыкновенном происшествии.
Стешу Матвей увидел на другой день, как приехал в интернат. Он не искал её. Стеша сама пришла на лужайку за домом, где гулял второй класс.
— Выздоровел Матвейка? — сказала она обрадованно.
Но тут же выяснилось, что пришла она совсем не к нему, а… к Окунькам. Стеша отозвала близнецов в сторону и потихоньку о чём-то с ними разговаривала. Выражение лица при этом было у неё какое-то необычное: немножко сердитое, немножко смущённое и немножко неспокойное. Матвей подошёл поближе и услышал слова одного из Окуньков:
— Да, мы тоже знаем про сынов. Мы её спросили: «Тётя Доня, а у вас своих детей не было?»
— А она, — заговорил другой Окунёк, — а она… «Как же, — говорит, — не было? Два сына». Оба…
— Я и без вас знаю, что они на войне убитые, — перебила Стеша. — Так вот, чтобы вы с расспросами к моим Чертополохам не приставали!.. Вообще, смотрите у меня! Если что сделаете у дяди Миколы не так, я вам головы поотрываю!
— А мы чего? — сказал один Окунёк.
— А мы ничего, — сказал другой. — А ты не задавайся!
— Дураки вы! — вздохнула Стеша. — И вообще они бы меня совсем к себе взяли. В дочки. Я ведь к ним третий год хожу. Вся остановка в том, что они старые. Удочерить им не разрешают. А увнучивать не полагается.