— Родненький! — дорожная женщина истошно закричала, увидев мёртвое тело зараженного дракона, — Убийцы окаянные! На чужом горе разживаетесь! Как вы могли моего Зарваха! Отняли отца у детей! Кормилица нашего! Твари алчные, на всё ради денег пойдете! — озлобленно провыла овдовевшая драконица, падая на колени рядом с телом мужа.
Гривель равнодушно сплюнул кровь и угрожающе оскалился. Ингвильд же опустила глаза.
Эльф, заметив это, вздохнул, помог ей подобрать остатки брони и сказал:
— Не слушай никого. Наша работа всегда была грязной, ты Чистильщик и должна этим гордиться. Ты защищаешь их мирную жизнь, даже если они кричат обратное.
— Я знаю, отец. — подавленно ответила она.
Где-то там горько рыдала женщина и Ингвильд почему-то чувствовала вину за чужое горе, словно в смерти того дракона и правда была только её вина. Мелко накрапывал дождь, смывая ее слезы.
Ингвильд убрала копье в пространственное хранилище, подняв лицо к небу. Холодная вода неприятно стекала по шее за воротник, смывая кровь. На душе было муторно, но она старалась не забывать главного.
Чистильщики не плачут, они стоят под дождем.
Глава 2
Ингвильд почесала зудящий рубец. Рана на руке затянулась, но все ещё доставляла неудобства. Как бы не подхватить Арамар после утреннего боя.
Закончила втирать зелье в кожу и перебинтовала след от раны.
Это ж надо было так глупо попасться! Опоздай отец хоть на минуту, зараженный откусил бы ей руку.
Девушка вообще не могла вспомнить, в какой момент оказалась в пасти у дракона. Лишь рука и осталась торчать — поэтому Гривель и заметил её почти сразу.
Только вот из-за её невнимательности и отец в этот раз получил тяжелые ранения. Ингвильд вздохнула, на ней все заживало буквально за пару часов, а темному эльфу со скоростью регенерации не так повезло.
Она тихо подкралась к комнате отца, поскреблась, как провинившийся котенок.
Эльф недовольно заворчал, уже луна взошла, кто там рискнул к Чистильщику в каюту в такое время прийти?
— Гривель, это я. — сказала Ингвильд, открывая дверь. Прошмыгнула в комнату и неловко остановилась в семи шагах от отца. Кажется он сегодня не в настроении. Да уж, неудачно зашла.
Эльф прищурился, отложил кусок ткани и вызывающе посмотрел на дочь.
— Кто я? Ещё раз повтори? Ну? Чего корчишься? — требовательно спросил мужчина. Ингвильд перекосило ещё сильнее.
— Отец. — выдавила она неохотно. Вот чего прицепился-то? Какая разница, как она к нему обращается?
— Батька я. Папка твой. Столько лет знакомы, а ты всё никак не запомнишь! — сетовал эльф, чуть ли не ударяя себя в грудь, — Рану обработала? — сказал он уже спокойнее и окинул дочь беглым взглядом.
— Обработала, не переживай. Там же просто царапина. — торопливо отмахнулась Ингвильд. В этот раз рана и правда заживала дольше обычного, но сообщать об этом отцу она не стала, сейчас-то всё в порядке.
Какой она вообще Чистильщик, если будет волноваться о таких мелочах?
— Видел я твою царапину, и кость сквозь неё тоже. Только попробуй заразу подхватить, убью! — пригрозил Гривель, а дочь закивала, мол, да, она ж тогда зараженным драконом будет, а таких только убивать.
— Разумеется, мы же Чистильщики. Это наш долг — защищать мир от заразы. А сам-то как?
Гривель сжал губы в тонкую нить, его злило то, что Ингвильд столь небрежно относилась к собственной жизни лишь потому, что была драконом.
Лучше б о себе беспокоилась, а не о нем, глупая.
Эльф плеснул обезболивающее зелье из бутыля на тряпку и промокнул края раны.
— Нормально, вот это зашью и вообще прекрасно будет. — Гривель кивнул на рёбра.
Ингвильд поморщилась — и это он о ней волновался. У неё-то драконья регенерация и от раны уже почти ничего не осталось, а он просто тёмный эльф.
И пока Ингвильд думала о неоправданно самонадеянном отце, Гривель мрачно пришел к мысли, что его воспитание и работа Чистильщиком все же наложили след на мировоззрение дочери.
Она относилась с должным уважением к другим драконам, но не к себе. Эльф готов был поклясться, что эта зеленая дурочка небось ещё и виноватой себя чувствует зато, к какой расе относится.
— Иди давай к себе, я закончу и спать лягу. И ты ложись. — проговорил Гривель, снова взявшись за иглу. Ингвильд натура нежная, ей лучше не видеть, как его перекашивает от боли, — Нам два дня до Саркты плыть, надо хорошо отдохнуть за это время, там уже будет не до сна.