— Да что-то в горле пересохло.
— Вот что сёрфинг с людьми делает!
Пропускаю подколку мимо ушей и выхожу в продуваемый сквозняками коридор; пока иду, взгляд скользит по стене, увешанной фотографиями в рамках. Это снимки ракет, которые взлетают со стартовой площадки, выбрасывая гигантские клубы дыма. «Старт ракеты-носителя Н-II-4 8-й год Хэйсэй[7], 8 августа, 10:53», «Старт ракеты Н-II-6. 9-й год Хэйсэй, 28 ноября, 6:27»… Ходят слухи, что после каждого успешного старта человек из NASDA приходит в школу и вешает на стену новый снимок.
Эти старты я видела много раз своими глазами. Устремившаяся в небеса ракета с белым шлейфом дыма отлично видна с любой точки острова. К слову, стартов у нас не было, кажется, уже несколько лет. Интересно, а Тоно хоть раз видел ракету за те пять лет, что он тут живёт? Было бы здорово оказаться рядом с ним в такой момент. Когда глазеешь на старт впервые, волнуешься не на шутку, и если бы мы с Тоно увидели ракету вместе, расстояние между нами, я думаю, немного сократилось бы. Жаль, что учиться нам осталась всего полгода — вдруг за это время не будет ни одного старта? Так-то вот. Неизвестно ещё, удастся ли мне за эти полгода как следует оседлать волну. Я бы хотела, чтобы однажды Тоно увидел меня на море, но не раньше, чем я научусь скользить по волнам, а до того на меня смотреть — одно расстройство. Всего-то полгода… Плохо, но есть же какая-то вероятность, что Тоно после школы никуда не уедет. Если он останется, шансы у меня ещё будут — тогда я тоже буду искать работу на острове. Только вряд ли Тоно тут останется — они с островом как-то не подходят друг другу. Ага.
…Вот так все мои переживания вертятся в итоге вокруг Тоно. И ясно только одно: переживаниям этим нет ни конца, ни края.
Вот почему я твёрдо решила; если покорю волну — признаюсь Тоно в любви.
Вечер, десять минут восьмого. Только что воздух наполняло пение кумадзэми — и вот оно незаметно сменилось пением хигураси[8]. Пройдёт ещё немного времени, и запоют уже кузнечики. Начинает темнеть, хотя вечернее солнце ещё в небе и высокие облака сверкают золотом. Я гляжу в небеса и понимаю, что облака плывут на запад. Когда я была на море, ветер дул в обратном направлении, с моря на сушу, а когда ветер к берегу, волны идут такие, что скользить по ним трудно; может быть, сейчас встать на волну было бы легче. Впрочем, куда бы ни дул ветер, уверенности в себе у меня всё равно нет.
Из тени школы украдкой гляжу на стоянку для мотороллеров. Почти все скутеры разъехались, возле школьных ворот — ни души. Даже кружки, и те уже закончились. После уроков я поплавала на доске в море, потом вернулась в школу, чтобы, спрятавшись в тени, дождаться, пока Тоно не покажется на стоянке (как подумаю об этом, так, поверьте, самой страшно становится), и теперь гадаю, не ушёл ли он сегодня домой раньше времени. Корю себя за то, что не выбралась из моря чуть пораньше, и решаю подождать ещё немного.
Проблема сёрфинга, проблема Тоно, проблема профессиональных предпочтений — три вопроса, которые сейчас занимают меня больше всего, но, конечно, есть и всякие другие. Например, кожа, сильно загорающая на солнце. Она вовсе не тёмная, как шоколад (надеюсь!), но, хотя я обильно мажусь солнцезащитным кремом, одноклассники, кого ни возьми, все куда бледней меня. Сестра твердит, что у сёрфингистов это обычное дело, а Юкки и Саки-тян говорят, что загар полезен для здоровья и смотрится очень мило, но по сравнению с мальчиком, которого я люблю, я выгляжу негритянкой, и от этого мне хочется убить себя об стену. У самого Тоно кожа светлая и красивая.
Потом ещё эта грудь, которая не растёт (а у сестры грудь почему-то большая, хотя гены у нас одинаковые!), убийственные оценки по математике, неумение выбрать стильную одежду, суперское здоровье, из-за которого я даже простудиться толком не могу (и никто меня, бедную, не пожалеет), и так далее, и так далее.
У меня гора Фудзи всяких проблем, поверьте.
Перебирая трагедии своей жизни, с которыми ничего нельзя сделать, я вновь бросаю взгляд на площадку мотороллеров. Издалека к стоянке приближается человек, которого я не спутала бы ни с кем на свете. Ура! Не зря ждала. Ай да я, всё правильно рассчитала. Спешно делаю глубокий вдох, как ни в чём не бывала шагаю к стоянке.
— А, Сумида. Ты едешь домой?
Какой у него добрый голос! С каждым шагом освещаемый фонарями силуэт Тоно становится всё чётче. Стройная худощавая фигура, чуть прикрывающая глаза длинная чёлка, вечно спокойная походка.
— Угу… А ты, Тоно-кун? — кажется, мой голос немножко дрожит. Эх я: успокаиваю себя, успокаиваю, а увижу Тоно — и сразу как на иголках.
7