Потом опять наступало утро, и он ехал на работу. Покупал жестянку с кофе в торговом автомате у входа в здание, пробивал тайм-карту, садился на своё место, включал компьютер. Пока загружалась ОС, пил кофе и сверялся с планом заданий на день. Мышкой запускал все необходимые программы, опускал пальцы на клавиатуру. Перебирал в голове различные алгоритмы, позволяющие достичь поставленной цели, оценивал каждый, потом пролистывал список функций API и щелчком вставлял нужную в программный код. Ощущал курсоры мыши и текстового редактора частями своего тела. Представлял себе, как на следующем за API уровне функционирует программный слой операционной системы, а под ним — её ядро, а ещё глубже — наверное, как в кремниевом кристалле процессора движутся воображаемые электроны…
Становясь всё более искусным программистом, он постепенно начал испытывать благоговение перед собственно компьютером. Такаки имел туманное представление о лежащей в основе всех полупроводниковых технологий квантовой теории, однако, каждый день имея дело с компьютером и привыкая к нему, не мог не восхищаться невероятной сложностью инструмента, а также людьми, создавшими этот необыкновенный механизм. Есть в этом что-то почти мистическое, думал Такаки. Для описания Вселенной создали теорию относительности, для описания поведения микрочастиц придумали квантовую механику, возможно, когда-нибудь в будущем они сольются в теорию великого объединения или в теорию суперструн, размышлял он, и ему казалось, что, работая с компьютером, он будто прикасается к тайнам этого мира. Это ощущение без какой-либо ясной причины пробуждало воспоминания о давным-давно забытых снах и чувствах, о местах, где Такаки любил бывать, о музыке, которую он слушал после уроков, об особенной девочке и обещании, которое он так и не смог выполнить — только вот соединить всё это в единое целое у него не получалось, словно он шёл во тьме и не видел дороги. Поэтому, ощутив настоятельное желание вернуть в свою жизнь что-то важное, он зарывался в работу ещё глубже. Как музыкант-одиночка, увлёкшийся беседой со своим инструментом, Такаки продолжал спокойно стучать по клавиатуре.
Несколько лет работы в компании пролетели в мгновение ока.
Поначалу он ощущал, что с каждым днём растёт, прямо как в школьные годы. Учась в средней школе, Такаки не без гордости наблюдал за тем, как взрослеет его тело, как крепнут мускулы, как день ото дня он становится сильнее; это желанное превращение хилого ребёнка в мужчину было очень похоже на превращение Такаки в хорошего программиста. Вдобавок росло уважение к нему коллег и начальства, пропорционально увеличивались и доходы. Он мог позволить себе покупать новый костюм каждые три месяца, выходные проводил в одиночестве, убирая квартиру или читая книги, раз в полгода встречался за чаркой сакэ со старыми друзьями. Друзей у Такаки оставалось столько же, не больше и не меньше.
Каждое утро в 8:30 он выходил из дома и возвращался туда после часа ночи.
Все дни были похожи, как капли воды. Такаки по-прежнему смотрел из окна поезда на небоскрёбы Западного Синдзюку, прекрасные до слез в любое время года и при любой погоде. Более того, чем старше становился Такаки, тем ослепительней было их сияние.
Бывало, от этой красоты у него щемило сердце. Но что было тому причиной — он не знал.
«Тоно-сан», — окликнули его на платформе станции Синдзюку; было воскресенье, после полудня небо очистилось, и в череде дождей наступила передышка.
Перед Такаки стояла молодая девушка в очках и широкополой бежевой шляпе. Он не мог сразу вспомнить, знакомы ли они, но почему-то ему казалось, что её род занятий связан с умственным трудом. Смутившись, она продолжила: «Вы работаете в … System?» — и когда она назвала компанию, где он работал, Такаки наконец-то догадался, кто это.