– А что в твоём понимании успех?
– Что ты имеешь ввиду? Успех – он и есть успех.
– У каждого он разный. Для кого-то успех двести сорок восемь миллиардов на счету в банке, а для кого-то на ходу попасть банановой кожурой в мусорку с большого расстояния.
– Я просто хочу прикоснуться к славе, – сказал я, немного подумав. – Хочу почувствовать себя значимым хотя бы на короткий промежуток времени.
– В этом нет никакого смысла.
– Почему?
– Потому что рано или поздно тебя забудут. Да так, будто тебя никогда и не существовало.
– Плевать. Мне нужно то только мгновение, чтобы почувствовать то же, что чувствуют известные музыканты.
– Ты разочаруешься, когда поймёшь, что это кажется важным лишь до тех пор, пока ты к этому не прикоснёшься.
– Я это понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Я готов на всё ради того, чтобы прославиться. Это моя мечта. Если я разочаруюсь, исполнив мечту, то я сдамся и растворюсь в этом мире, но я должен лично убедиться в том, что это всё не имеет смысла, а уже потом со спокойной душой плыть по течению дальше.
Обычно я не бываю настолько откровенным с малознакомыми мне людьми, но в этот день мне было важно рассказать кому-нибудь о наболевшем.
– Я помогу тебе, – сказал Пётр.
– В чём? – спросил я.
– В решении твоей проблемы.
– Зачем тебе это нужно?
– Хочу посмотреть, как ты сгоришь, прикоснувшись к солнцу.
– И как ты мне поможешь?
– Я что-нибудь придумаю, дай мне время.
Домой я пришёл поздно. Лиза спала, но я случайно разбудил её, когда ударился ногой о кровать. Длинного разговора не получилось. Я извинился перед Лизой. Она сказала, что понимает, насколько мне дорога моя группа, и зря она начала тот разговор о смене работы. Я сказал, что мне важно, чтобы она верила в меня, и тогда всё получится. После этого мы легли спать.
– Чего смеётесь? – спросила Даша, неожиданно ворвавшись на кухню.
Мы смеялись над тем, как Игнат ловко пнул ногой соскользнувшую с тарелки куриную грудку и не дал ей упасть на пол. После пинка грудка удачно подлетела в воздухе и приземлилась обратно в тарелку. Это произошли секунд за семнадцать до того, как вошла Даша.
– У меня важная новость, – сказала Даша, не дождавшись ответа. Она была немного взволнована. – Двадцать седьмого июля в нашем ресторане пройдёт благотворительный вечер с участием известных бизнесменов со всего мира. Они будут собирать деньги для голодающих детей в Африке.
– Звучит, как анекдот, – сказал Лёха.
– Не поняла, – гневно сказала Даша.
– Детям в Африке постоянно собирают деньги и гуманитарную помощь. Складывается впечатление, что они не особо стараются. Уже давно могли бы нормально скинуться своими миллиардами и обеспечить Африку едой и водой.
– Не умничай. Много ты знаешь, как всё устроено в этом мире.
– А ты посмотри, какие суммы тратят посетители на еду в нашем ресторане. Один ужин выходит на столько, что можно было бы накормить целую деревню.
– Напиши жалобное письмо в ООН.
– Хорошая идея.
– Всё, разговор окончен. Готовьтесь к двадцать седьмому числу. На мероприятии будет много журналистов и репортёров. Крупные телеканалы будут транслировать благотворительный вечер в прайм-тайм. Нам построят сцену, на которой будет выступать известная джазовая группа. Кто придёт на работу в мятой одежде, с нестриженными ногтями или щетиной на лице, будет сразу уволен. Все три команды выходят в этот день и будут работать с утра до ночи. Оплату за этот день получите в тройном размере.
В конце рабочего дня, когда посетителей уже не было, а до закрытия ресторана оставалось полчаса, Пётр собрал нас возле вытяжки. Он включил вытяжку на максимальную мощность. Видимо, он хотел, чтобы шум от вытяжки помешал Даше подслушать наш разговор. Она, как обычно, сидела в баре, расположенном у входа на кухню.
– Вы станете популярными двадцать седьмого июля, – сказал Пётр.
– Каким образом? – спросил Игнат.
– Вы сыграете песню на сцене во время благотворительного вечера.
– Кто нам позволит? – спросил Ваня.
– Не нужно ничьё позволение. Я придумал крутой план. Мы подмешаем в напитки и еду гостей мощное снотворное. Когда все гости уснут, вы поднимитесь на сцену, возьмёте инструменты джазовой группы и сыграете перед телевизионными камерами песню про жадных капиталистов. У вас же есть такая песня?
– Нет, – сказал Лёха, – но у нас есть песня про мощное похмелье.
– У каждой крутой рок-группы есть песня про жадных капиталистов. Если у вас нет такой песни, то вы лохи. Это же очевидный популистский ход, чтобы слушатели вами заинтересовались.