Чем ближе подходила назначенная дата, тем чаще слышались восторженные восклицания старшекурсниц, которые уже начали находить в своих шкафах вечерние наряды, и хвастаться ими друг перед другом, вызывая завистливые взгляды остальных. Наутро после бала платья исчезали, как и полагалось одеяниям Золушек, а вот ювелирные гарнитуры, полученные студентками вместе с платьями в честь окончания первого и последнего курсов, оставались у них навсегда в качестве подарка от университета. Фартум был галантен.
В суете предпраздничной подготовки Белка чувствовала себя чужой. Жизнь не научила ее радоваться такой ерунде, как тряпки или возможности увидеть великих мира сего. На Кальмеране радостью были краюха хлеба и кружка с молоком, теплый ночлег, одиночество в собственной каморке, смерть, прошедшая близко, но не коснувшаяся краем черного одеяния. Поэтому после лекций девушка предпочитала не любоваться новыми нарядами в компании других, а проводить время с учебниками или книгами из библиотеки. Впервые в жизни она могла позволить себе просто сидеть и читать, в тишине и покое, лишь изредка нарушаемыми веселыми криками издалека: учащиеся играли в увлекательную ежегодную игру, которая называлась «Найди бальный зал первым». Изабелла тоже могла бы поучаствовать, ведь неуемное любопытство заставляло ее вместе с янтарным дракончиком-лидером изучать закоулки университета, как она изучала бы незнакомый город для собственной безопасности – незаметные лестницы и запасные ходы, комнаты, имеющие несколько выходов, потайные уголки. Однако Фартум постоянно тасовал помещения, как колоду карт, и на старом месте возникало что-то новое. Тем интереснее Белке было наблюдать за переменами, гадать, куда в этот раз приведет вроде бы знакомая дверь или подвесная галерея. Зачастую университет так изменял внутреннее пространство, что девушка находила дорогу назад только при помощи лидера. Однако в ходе исследований она пришла к выводу, что существуют места, которые не меняют своего расположения. За два года обучения она умудрилась насчитать таких около десятка. Например, ни разу не покидал координат дворик с краснолистными деревьями и огромными часами, в котором они полюбили проводить время. Или фигура прежнего Тайшельского императора, стоящая по центру левой стены в Галерее Высших, где застыли гигантские, до потолка, каменные изваяния самых известных правителей миров Унии – всегда находилась в одной и той же точке пространства, в то время как галерея крутилась вокруг нее, словно огромная часовая стрелка вокруг центра циферблата. Не менялось расположение столовой, хотя столы, скамьи и стулья каждый раз стояли в новом порядке. Неподвижными точками в пространстве были Зал Приемов, административный блок и башня Ректора.
Последний день перед балом Изабелла провела в своем убежище, обнаруженном во время блужданий по Фартуму. Об этой комнатушке, заваленной всяким хламом вроде сломанных стульев, колченогих этажерок и пыльных матрасов, она не рассказывала никому из друзей. Ей нравилось учиться, и сейчас она листала в трансире один из учебников уже для следующего курса. Несмотря на обилие теории, в голове до сих пор не укладывалось, что однажды и у нее может появиться способность к рекурсии, т. е. перемещению в пространстве Пяти миров без использования мегапортов. Белка до сих пор помнила сказанное куратором фор Ризеном в Малиновом зале на первом собрании: «Самому младшему из сидящих здесь четырнадцать, самому старшему – двадцать два. Несмотря на это, вы все обучаетесь на одном курсе. Объясню, почему так происходит. Способности, из-за которых попадают в Фартум, чаще всего проявляются именно в этих возрастных рамках. Те, у кого это случилось раньше, проходят индивидуальное обучение и после доучиваются здесь, но уже на старших курсах. А несчастные, у которых способности проявляются значительно позже «возраста рекурсионной гибкости», как мы это называем, рискуют попасть в закрытые лечебные заведения родных миров». Но ни с ней, ни с кем-то из ее компании ничего подобного пока не произошло, хотя двое однокурсников уже испытали Прорыв. Поглаживая свернувшегося у нее на коленке калачиком лидера, Изабелла гадала, как это случится с ней, когда? Во сне, как с фриммцем Корсо Ларимом, или наяву, например, на тренировке, как с тайшельцем Георгом Звендибальдом Иосифом фон Морисом, типом неприятным и высокомерным, полной противоположностью Анджея?