На краю зрения что-то промелькнуло. Изабелла резко обернулась. Ощущение смертельной опасности, которое на Кальмеране было естественным, как дыхание, здесь подзабылось, и потому сейчас всполошено билось сердце.
У окна стоял тот самый сероволосый и сероглазый тайшелец, что доставил ее в Фартум.
Девушка вскочила, опрокинув стул. Янтарный дракончик на ее плече издал резкое шипение, но, несмотря на поднятый шум, Дэль продолжала спать.
– Она не проснется, пока я не прикажу, – пояснил тайшелец. Достал из сумки, висевшей через плечо, свиток в красной оплетке, кинул: – Поздравляю, Лакрими, ты справилась!
Белка поймала свиток. Волнуясь, сорвала оплетку. Всего пара строк на тайшельском – имя, мир, за что осуждена и, самое главное, – «считать полностью отбывшей наказание»! Роспись с сильным наклоном вправо, похожая на летящую птицу…
– Благодарю, сублим фон Орс, – пробормотала она и подняла глаза.
У окна никого не было.
Фриммка пошевелилась и сонно прошептала:
– Ты чего не ложишься?
– Спи, – не глядя на нее, ответила Белка.
Легким поглаживанием успокоила лидер-дракона и усадила на подушку – засыпать. Спрятала свиток в дальний угол шкафа, в мешок, где хранила свои «сокровища», а именно – цепочку с изумрудом, преподнесенную Фартумом по окончании первого курса, и подарки друзей на День рождения. Это торжество, оказывается, принято было отмечать во всех мирах, кроме Кальмерана, где праздновали Введение ребенка в храм. Или не праздновали вовсе. Поскольку своего дня рождения Белка, в отличие от остальных, не знала, компания решила считать им дату ее появления в Фартуме. С тех пор так и повелось. Каждый год в этот день они, прихватив с кухни яства, искали какой-нибудь укромный уголок, где устраивались на всю ночь – болтать, смеяться, вспоминать прошлую жизнь. Поскольку здание жило своей непостижимой жизнью, то отращивая, то развеивая флигели, башенки, галереи и даже целые этажи, место для празднования никогда не повторялось.
Неожиданное появление фон Орса всколыхнуло память. Белка заново пережила насмешку в холодных глазах Сальваореса, которая появилась в тот момент, когда она осознала, что спастись от тайшельского правосудия не удастся. Именно тогда в ее голове включился невидимый метроном, начав отсчитывать минуты, дни и годы жизни Беронца. И с тех пор каждый раз, когда она думала о тех событиях, мстительное нетерпение становилось невыносимым, вынуждая ее уходить в бесконечные коридоры университета и кружить по ним в одиночку, словно идущий по следу зверь.
Изабелла и сейчас накинула на плечи форменную куртку и выскользнула из комнаты. В лабиринте Фартума она ощущала себя также спокойно, как и за чертой городских стен Санмора.
В сердце не шевельнулось чувство опасности, когда, уже отойдя далеко от своего жилого уровня, Белка увидела идущего ей навстречу Тристана Карвизи. Кальмеранец периодически говорил ей гадости при встречах, но руки не распускал, держался в стороне. К слову сказать, гадости он говорил всем хорошеньким девушкам, поэтому ничего необычного в его поведении не было. Изабелла даже не удивилась встрече в столь позднее время. Однако она не раз видела, как старшекурсники в любое время суток отправляются на задание – иногда в одиночку, иногда звеньями или вместе с преподавателем.
Она собралась пройти мимо, но Карвизи заступил ей дорогу, недобро усмехаясь:
– Гуляешь по ночам одна, коротышка? Могу составить тебе компанию.
– Отвали, Тристан, – посоветовала Белка.
– И куда ты идешь? – поинтересовался он и потянул нож из-за пояса.
Изабелла удивленно взглянула на него. И… едва успела увернуться от клинка, просвистевшего у самого лица.
– Ты что себе позволяешь? – прошипела она.
– Люблю испуганных девчонок, – оскалился кальмеранец, поигрывая ножом. – Люблю, когда они затаивают дыхание, а после просят еще…
Белка попятилась:
– Больной ублюдок! Иди своей дорогой, иначе…
– Иначе что? – Тристан выкинул вперед правую руку, но не клинок слетел с пальцев, – он успел молниеносным движением перекинуть его в левую руку, а силовая лента, сгенерированная браслетом-планером, тем самым, что выдавались студентам – участникам боевых операций.
Инерция движения не дала девушке устоять на ногах, спутанных лентой. Изабелла упала на спину и тут же прижала колени к груди, глядя на Карвизи – ударит под дых, как только он приблизится. Или ниже.
– Ты не посмеешь ничего со мной сделать! – прищурилась она.
– Уверена? – Тристан остановился в шаге от нее.