«Это говорит о многом… – кратко заметил Монти. – Я – готов!»
«Готов!» – Уоллер.
«Готова!» – Дэль.
«Готова!» – Белка закрыла глаза, позволяя сознанию впитать координаты пространства-времени и вызывая образы тех, кого предстояло спасти. Их было пятеро – двое тайшельцев, один фриммец и двое местных.
«Рекурсия!»
В комнате, в которой Изабелла оказалась, двое тяжело дышащих оборванцев лапали визжащую от ужаса девчонку-прислужницу. Белка деликатно постучала обоих по плечам, а когда они обернулись, вырубила ударами шокера. Девчонка, увидев своего спасителя – в черном, блестящем как рыбья чешуя обтягивающем костюме, с овальной зеркальной головой, готова была потерять сознание.
– Уходи отсюда и укройся! – жестко хлестнув ее по щеке, чтобы привести в себя, приказала Белка по-кальмерански. – И сиди, пока не утихнет! Поняла?
Служанка мелко закивала, подобрав юбки, выскочила из комнаты и побежала к выходу. А Белка обернулась, окидывая взглядом комнату. Судя по обстановке, здесь располагались покои жены главы представительства. Вот и картина с изображением Вселенского знака Сопричастности висит над… Чем?
Служанка замешкалась не просто так. У стены, где ее зажимали лежащие сейчас без сознания налетчики, стояло трюмо. Но след на полу от его ножек виднелся правее. Как раз под картиной.
Изабелла сдвинула трюмо, краем уха слыша шум на улице, доносящийся из разбитых окон. Под подошвами сапог хрустнули какие-то украшения. За трюмо оказалась дверь, и она рекурсировала за нее без раздумий – тот, кто в сложившейся ситуации представляет опасность, прятаться не станет! Она оказалась в небольшой кладовке, переоборудованной под гардеробную. Шлем позволял видеть в темноте, и Белка разглядела скрючившийся за висящими на вешалках платьями округлый силуэт. Произнесла на тайшельском – негромко, но четко:
– Ноэль, выходите! Я – рекурсант Унии. Вам больше не угрожает опасность.
Фигура шевельнулась.
– Выходите, я доставлю вас в безопасное место! – добавила Белка, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и без агрессии, порожденной бушующим в крови адреналином.
Платья закачались. Из-под них выбралась тайшелка на последнем месяце беременности. Она прикрывала руками живот, будто пыталась защитить его, а в серых глазах плескался ужас.
– Эмма… моя горничная… Она жива?
– Жива, – кивнула Изабелла и пояснила, чтобы сразу предотвратить непонимание: – Но доставить на базу я могу только вас.
– Мой муж…
– Его ищут и найдут, ноэль. Вы позволите взять вас за руку?
– Д-да… Конечно!
– Закройте глаза. После вас может немного тошнить, но это быстро проходит. Готовы?
Шум за дверьми усилился. Похоже, новая волна бунтовщиков грозила поглотить здание.
«Командор, цель номер два обнаружена. Рекурсируем!»
«Цель номер два – принято!»
В помещении ББО «Зеленый холм», куда Белка доставила женщину, уже находились несколько десятков человек, некоторые были ранены. Медики в голубых комбинезонах оказывали первую помощь и успокаивали прибывших.
Тайшелка открыла глаза, коротко вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и вцепилась в кальмеранку с такой силой, что та зашипела от боли.
– Спасите моего мужа, умоляю!
– Для этого мы прибыли в Тахорин, – кивнула Изабелла и рекурсировала обратно, еще ощущая боль от ее пальцев на своих запястьях.
«Я на месте».
«Двое из пяти доставлены на базу. Ищем дальше!»
«Есть!»
В коридоре кипела человеческая пена, источая запахи нечистот, пота и ярости. Обезумевшие лица, руки, напоминающие птичьи лапы, тянущиеся к любой вещи с желанием разломать, разорвать, разрушить. Изабелла однажды видела бунт красильщиков в Санморе, и надолго запомнила, как выглядит толпа, ведомая слепой яростью – как огромный, готовый все пожрать, оскаленный рот. В тот раз маленькая воровка спасалась, отсиживаясь на крышах, а потом, ненадолго спускаясь вниз, срезала кошельки и снимала украшения с тех, кого эта пасть прожевала и выплюнула. Она не чувствовала угрызений совести. Зачем земные блага мертвецам?
В этот раз пасть заглотила и ее.
«Белка, правое крыло. В конце должен быть спуск в подвал с мегапортом. К тебе направляется Дэль».
«Принято».
Свистнул чей-то нож, метя в горло, но Изабелла уклонилась и положила ладонь на рукоять меча. Уния не приветствовала гибели мирного населения во время конфликтов, однако иногда приходилось использовать оружие всерьез.
Налетчики ворвались в комнату. Белка подпрыгнула, рекурсировала в полете, приземлилась за их спинами, в коридоре. Ушла из-под удара кулака какого-то здоровяка, коснулась шокером другого, заставляя упасть на пол и корчиться в судорогах. Клинок в ее руке, наконец, выхваченный из ножен, подрагивал, так и не находя цели. Впрочем, ненадолго. Среди одинаково бешеных лиц и белых от ненависти глаз она разглядела одно – и будто споткнулась об него. Человек был высок, одет в лохмотья, которые не скрывали военной выправки. Открывая рот в крике вместе со всеми, он, тем не менее, бросал короткие взгляды по сторонам. Потом, прислушавшись к чему-то, метнулся к одной из закрытых дверей.