Пиранделло явился одетым с иголочки, в бабочке и с напомаженными усами. Несмотря на невысокий рост и худобу, в его глазах светилась необычайная живость. Годы жизни в столице не лишили его сицилийского акцента, и даже от мимолетной улыбки все лицо озарялось внутренним светом. Маддалена была от него в восторге и, как и муж, надеялась, что рано или поздно он удостоится Нобелевской премии по литературе. В собрании книг супругов Белладонна были все произведения писателя. Маддалена, влюбленная в «Отверженную», зачитанную чуть ли не до дыр, находила у себя много общего с главной героиней, Мартой Айола, которую муж, заподозрив в неверности, выгнал из дома, чтобы потом вернуть обратно после того, как жена на самом деле ему изменила. Оба героя не сомневались в своей правоте и оба заблуждались. Жизненные перипетии героини, нашедшие живой отклик в сердце Маддалены, не тревожили, а, напротив, дарили ей успокоение.
На ужин подавали рыбу. Кухарка приготовила суп, крокеты из трески, маринованные анчоусы и запеченные баклажаны с картофельным пюре. А в завершение, на десерт, карамельный пудинг и свое коронное блюдо – торт «Капрезе». Аромат миндаля и шоколада, витавший в доме, всегда приводил падре Ромеи в состояние блаженства. Поэтому ни один его визит не обходился без этого лакомства.
– А знаешь ли ты, дорогая Клелия, что так лю- бимый мною «Капрезе» появился из-за досадной ошибки?
Клелия тут же оживилась. До этого момента, несмотря на огромное желание засыпать падре Ромеи привычными вопросами, она не проронила ни звука. В присутствии Луиджи Пиранделло Клелия всегда робела. Писатель без умолку говорил о каком-то Зигмунде Фрейде, докторе из Вены, о котором она слышала в первый раз. Пиранделло увлекся трудами Фрейда из-за болезни жены. Антониетту поместили в психиатрическую лечебницу в 1919 году. Гость родителей расхваливал теории доктора, выходившие за рамки медицины. Падре Ромеи тоже разделял его восхищение. В сентябре прошлого года Фрейд написал удивительное письмо Альберту Эйнштейну о неизбежности войн по той причине, что агрессия, из-за которой они возникают, крепко засела в человеческой природе. За столом только об этом и говорили, поэтому Клелия умирала со скуки, хоть и старалась не показывать виду, чтобы избежать материнских упреков. Теперь же, когда падре Ромеи бросил ей спасательный круг, сменив тему, она с благодарностью за него ухватилась:
– Что значит, появился по ошибке? – спросила она, улыбнувшись.
– Все дело в капризе Марии Каролины Австрийской, жены короля Фердинанда IV.
– Ах, короля-носача? – перебила девушка.
– Молодец! – похвалил ее падре Ромеи. – Вижу, что ты внимательно слушаешь мои истории. Я весьма польщен.
– Моя дочь внимает каждому вашему слову, – вмешался исполненный отеческой гордости Федерико.
– Умная девочка! Лучшего наставника трудно и представить! – добавил Луиджи Пиранделло. Мужчины обменялись понимающей улыбкой.
– Со временем она научится отличать зерна от плевел даже в устах друзей, – наконец проговорил падре Ромеи, обращаясь к Федерико. – А сейчас ей нужно впитывать все вокруг, чтобы сформировать собственное мнение.
– Но у меня уже есть собственное мнение! – выпалила Клелия, залившись краской.
– Я в этом ничуть не сомневаюсь, моя дорогая. Но со временем оно будет меняться в лучшую сторону.
Девушка промолчала, ей просто не терпелось узнать историю торта «Капрезе». Поэтому она без особых сожалений отставила в сторону гордость.
– Как ты уже знаешь, Фердинанд взял в жены Каролину ради государственных интересов, когда той едва исполнилось шестнадцать.
– Да-да, я помню, – с воодушевлением перебила его Клелия. – Вы еще говорили, что Фердинанд был отвратительным мужем!
– Несчастная Каролина, – улыбнулась Маддалена, положив руку на плечо дочери. Она поднялась распорядиться, чтобы подавали лимончелло, приготовленный кухаркой. – Она была такой завидной партией – красивой, элегантной, образованной. А Фердинандо рос с уличными мальчишками!
– Мама, откуда ты все это знаешь?
– Дорогая, я тоже иногда читаю книги!
– Луиджи, разве эти женщины не чудо?! – воскликнул падре Ромеи.
– У нас был превосходный учитель, – ответила Маддалена. – А знаете ли вы, Луиджи, что падре – просто кладезь баек про Бурбонов, да и не только про них? Наша кухарка-неаполитанка заявила, что он знает Неаполь лучше, чем она!
– Полагаю, это оскорбило ее до глубины души! – пошутил Пиранделло.
– Еще бы! – вмешался Федерико. – Кончетта души не чает в своем родном городе. Она заставила Лизетту перечитать ей все книги про Неаполь. Нечасто встретишь такую преданность.