– Подрезаешь,– тихо поправила его Кьяра.
– Вот-вот,– подхватил радостно Лука,– Подрезаю. На мне коричневая шляпа с подвёрнутыми полями, один в один как у твоего отца. Я красивый и высокий..
– Это уж точно,– улыбнулась женщина.
Они молчали.
Лука изучал взглядом пальцы Кьяры. Она смотрела сквозь них. Когда мужчина поднял на неё глаза, она заговорила первой:
– Я ждала этот день. Сотни раз я представляла, как закрываю двери в опустевших комнатах, и ты увозишь меня в новую жизнь. Каждый день я была в ожидании будущего, но жила настоящим. Будущее было желанным, но время его должно было случиться когда-то, там впереди… А случилось сейчас.. Нет, нет-, женщина жестом остановила попытку Луки перебить её,– Понимаешь.. Оно настигло меня, застало врасплох в моём настоящем, где я ещё только жду,– продолжила она, подняв глаза к потолку,– Вся эта масса, эта громадина созданных мною мечт, которые ещё только должны были одна за другой сбываться, обрушилась на меня. Она меня испугала!.. Я мечтала оставить эти стены,– Кьяра провела ладонью по воздуху, указывая на предметы в комнате,– Вот эти картины, эта мазня, я всегда не любила их. Конечно, я не возьму их с собой в новую жизнь. Но как мне оторваться от того, что они пробыли здесь, в моей прежней жизни, столько лет,– она раздражённо встряхнула головой,– Я совершенно не умею говорить о том, что думаю. Чувствую себя идиоткой. Говорю тебе всю эту чушь, и ты думаешь, что я сошла с ума!
Кьяра попыталась встать, но Лука удержал её.
– Не останавливайся,– сказал он, крепко сжав её ладони в своих,– Я понимаю.
– Я уже и забыла, что хотела сказать,– хмыкнув сквозь грустную улыбку, произнесла женщина.
– Неправда,– ответил Лука.
Кьяра кивнула:
– Да, неправда.
Теперь её глаза смотрели сквозь прутья клетки Марчелло в окно.
– Я приходила сюда одна,– вновь заговорила она,– Я была здесь с тобой. Здесь ходила моя мама. Там, в углу стоял горшок с фикусом, высоким до самого потолка. Она каждый день опрыскивала его водой из большой бутыли с таким, знаешь, старым пульверизатором с резиновой грушей. Он до сих пор здесь, где-то в квартире.
– И она, Кики… С ней тоже всё в порядке,– успокаивая волнение женщины, ласково сказал Лука.
Кьяра высвободила руки и быстро закрыла ими рот, словно остановила слова, которые вот-вот должны были выпорхнуть из её губ.
– Но здесь её шаги. Сейчас я оставлю их, а потом, когда..,– прошептала она и замолчала. Казалось, она была готова расплакаться.
– Послушай,– Лука с уверенностью посмотрел Кьяре в глаза,– Мы всё возьмём с собой, всё, что здесь есть: полчища твоих тарелок, твою кровать, это канапе и картины. Если понадобится, мы сорвём обои со стен и увезём их, все до последнего клочка. Понимаешь меня? Мы соберём все шаги и все воспоминания, сложим их в свои чемоданы так аккуратно, как они того заслуживают, так бережно, как ты захочешь. Они поедут вместе с нами. Я повезу их. Но, если пожелаешь, ты будешь за рулём. Мы оставим этой квартире только стены. Всё, что дорого сердцу отправится вместе с нами, Кики,– он улыбнулся её глазам,-А когда мы приедем в наш дом, то разложим всё это вокруг себя, и никогда не станем скучать по нему, потому что оно рядом.
По лицу женщины скользнула улыбка. Взглянув на картины, она сморщила нос и сказала:
– Я всегда не любила эту мазню.
Лука обернулся к стене и оценивающе посмотрел на пятна клякс.
– Ты сама решаешь, что оставить, а что отпустить,– начал он, но вдруг замолчал,– Когда будешь принимать решение,– он приподнял одну бровь и сощурился, а после кивнул головой в подтверждение какой-то своей мысли, – Да, когда будешь решать, имей в виду, что та, правая клякса очень похожа на лицо моей тётки Мичелины. А, я тебе скажу, это не самое красивое лицо и не самая хорошая тётка.
Кьяра хихикнула. Шутка Луки немного смягчила черты грусти на её лице, но не смогла стереть их полностью.
– А ты..– женщина тронула рукой пепельные кудри Луки,– Что будет с тобой в нашем новом доме? Ты изменишься? Каким ты станешь? Что, если совместная жизнь испортит тебя, или испортит меня или нас обоих? Здесь нам было так хорошо, мы были такими хорошими! А там? Какими мы будем там?
– Не знаю, но я не намерен портиться,– Лука нахмурил брови,– И тебе не позволю. Мы уезжаем, чтобы стать лучше, чем мы есть, чтобы у нас всё стало ещё лучше. Зачем ждать плохого? Ну же! Где ты набралась этих мыслей? Отбрось их и смотри по-другому. Слушай меня,– он придвинулся ещё ближе, так что лицо Кьяры отразилось в стёклах его очков, как в двух зеркалах,– Слушай. Это повышение. Мы повышаем себя. Но не в должностях, нет! Мы ничего никому не должны! Мы повышаем себя в качестве. Я становлюсь лучше; ты становишься лучше. Да мы просто не можем испортиться, потому что это повышение! Ты опасаешься невзгод, но так ли мало мы перенесли вместе, чтобы не иметь в них опыта?! Жизнь выстроила на нашем пути новую ступень именно потому, что мы способны на неё подняться. У нас для этого предостаточно сил!