Священник поднял на работягу глаза и без выражения произнес:
- Захлопни пасть. Итак, членство в этой организации открывало мне двери музеев, где я получал доступ к экспонатам и документам в хранилищах.
Порывшись в складках сюртука, он вытащил на свет небольшой кусочек железа. Снаружи ударил гром.
- Там-то Вещь и нашла меня.
- Огниво? - удивленно произнесла женщина.
- Только часть, кресало. Достаньте ваши Вещи. - вдруг приказал он.
- Полегче, падре, не командуй! - начал было лысый, но сразу осекся. Словно преодолевая чужую волю, он раскрыл рюкзак и извлек завернутый в салфетку крючок.
Женщина покорно протянула вперед руку с кольцом. Мальчик положил перед собой наконечник.
Молнии за окном сверкали уже не переставая.
- Во имя Господа нашего и во славу Его, четыре! Огонь, вода, земля и воздух должны соединиться в одно! - он торжествующе обвел всех взглядом, и мальчик вдруг заметил, что глаза у этого Ларса были совершенно безумными.
Эфир
- Но это же…бред! - тихо охнула Ингрид.
- И я сначала не поверил. Но я провел годы и годы в поисках ответа, и постепенно сомнений не осталось. Ответ был не на виду - цитата в одном тексте, отсылка в другом… Каббалист Кунрат пишет о трех сущностях и отсылает к Николя Фламелю. Фламель говорит о четырех артефактах, но и он не знает ответа.
Наконец я добрался до Востока. Там была истина! Верите ли, мне пришлось выучить персидский и древнеарамейский. Аль-Бируни записал в манускрипте: «иудеи запрещают произносить Божье имя и нарекают Его четырехбуквием Яхве. Тот, кто назовет имя Бога, воззовет к Нему напрямую и будет услышан». Но иудеи ошибались тоже, понимаете?! Имя Его начертано не буквами человеческих языков!
Весь мир - это нескончаемый алфавит, который миг за мигом складывается в новые слова, слышите вы? - бледный как известь, Ларс перевел дух. - Только горбатый алхимик Тихо Браге разгадал загадку Аль-Бируни. В своей кузнице Браге выковал воплощения Первоматерии. Воздух, Земля, Вода, Огонь соединятся в новую, Эфир, суть которой - изменение. Словно игла она пронзит плоть времени и призовет Господа свершить Его волю.
- Эфир - это что-то вроде телефона? - зачарованно пробормотал мальчик.
Священник облизал обветренные губы:
- В точку, малыш! Телефонная линия на самый верх! А вот эта штука на полу, - он ткнул пальцем в наконечник стрелы. - цифра в телефонном номере, по которому мы сейчас позвоним Всевышнему. Буква в имени, которым мы Его позовем.
- Аббага..га. - это Мортен сполз по стене вниз и сел, уткнувшись лицом в колени.
- Я хочу…уйти. - Ингер чувствовала, как ее тело отказывается ей подчиняться, язык с трудом ворочался во рту.
- Я тоже хотел уйти. Но с того часа, как Вещи вернулись в мир, желания ничего не значат. Ты, и мальчишка, и вот он - отныне мы лишь буквы, которые стремятся слиться в Слово, и все, что нам остается - это его произнести.
Ингер, одной рукой обнимавшая мальчика, против воли протянула ладонь Мортену. Тот не глядя схватил ее за руку. Вторую руку Мортена - она болталась как у соломенного чучела - ловко подхватил присевший на корточки священник, а свободной рукой дотронулся до плеча лежащего мальчика.
И все ухнуло в темноту.
Изменение
Иоганн не собирался обворовывать учителя, но такой случай было грех упускать. Он давно решился убежать - старый Браге на деле оказался вовсе не светочем науки и величайшим умом просвещенного мира, а просто старым ослом. Вероятно, - рассуждал Иоганн - Браге растерял весь свой свой ум, вдыхая пары ртути над ретортой и испарения свинца над тиглем. За три года Браге не подпустил Иоганна ни к расчётам движения небесных тел, ни к математическим формулам - горбун строго охранял остатки своего знания.
Когда Браге отбыл на королевский пир, Иоганн побросал в мешок небогатое содержимое сундучка в спальне учителя - горсть монет да железные побрякушки, и крадучись вышел из дома.
Вечерело. Иоганн добрался до Восточных Ворот и остановился, переводя дух. Можно было идти на север, как он сначала и задумал, и в бухте Кронборга сесть на немецкое судно и уплыть домой. А можно было попытать счастья и сунуться в торговую гавань - больше риска попасться на глаза гвардейцам, но и больше кораблей, идущих во все стороны света. «Мир большой» - подумал Иоганн.
Внезапно его отвлекла падающая звезда, ярим лучом перечеркнувшая ледяное осеннее небо. Иоганн проводил ее глазами, потом опомнился, запахнулся в плащ потеплее и зашагал к Восточной гавани.