По телевизору показывали митинг экологов перед башней Ассамблеи. Им руководил тот самый народный трибун с двухкилограммовыми золотыми ходиками на руке, который предложил принять у нас верительные грамоты. Надо отметить, орал он хоть и бестолково, но громко.
– Ни одной силы не осталось, способной смотреть в будущее, – горестно вздохнул Абдулкарим. – Что с ними произошло?
– А ведь и правда, – согласился я. – Удивительно, но тут нет никаких тайных и явных структур, которые цементируют общественное тело. Нет тайных обществ, нет олигархов, мечтающих поработить и ограбить всех и вся. Есть единая энергия народовластия и свободы. Фактически, энергия хаоса. Этот феномен ждёт своих исследователей.
«Долой заводы-автоматы. Долой фермы-автоматы. Даёшь свободного человека на чистых просторах» – надрывался многоголосый митинг перед Ассамблеей.
Между тем вольный выведыватель стал периодически наведываться к нам, подробно отчитываться о каждом шаге и требовать новые финансовые вливания. Он зациклился на этом тайном обществе интеллектуалов и проводил различные комбинации, дабы не просто выйти на них, а чтобы они сами возжелали этой встречи. Так он скидывал разным людям информацию, что имеются влиятельные фигуры, готовые поддержать реальные начинания финансовым и организационным ресурсом. В этой сфере и были его основные траты. Этими шагами он прежде всего доказывал, что не имеет никакого отношения к разведке и силовым структурам, поскольку те ни в жисть не потратили бы ни одного медного шмыглика – они всё больше забирали в последнее время.
– Вам не кажется, что мы зря тратим время? – спрашивал я вольного выведывателя.
– Я чувствую запах успеха, – уверенно возражал он. – А мой нюх пока меня не подводил.
В справедливости его похвальбы я вскоре убедился.
Однажды произошло то, что мы так ждали. Мой переносной телефон зазвенел, как мне показалось, особенно требовательно.
– Вы интересовались Союзом прогностиков? – прогундосил в трубке тонкий голос.
– Мы, мы, – воскликнул я. – Бур Котеус, кончай притворяться. Я знаю, что это ты.
– Даже так?
– Я знаю, что твой киберкудесник Жракус Вольф передал тебе наш телефон. И что ты заинтересован узнать, с какой целью загадочные меценаты разбрасываются золотыми слитками.
– Интересно, интересно, – промямлил кибермастер.
– И что ты хочешь с нами встретиться, потому что нуждаешься в помощи.
– Ну…
– И мы нуждаемся в твоей помощи. Взаимопомощь и сотрудничество – это удел высокоорганизованных людей. А их осталось не так много. Так что встречаемся, Бур Котеус. Думаю, тебе есть, что нам рассказать.
Обычная квартира в доме-кольце. Достаточно уютная, вся заваленная разной аппаратурой, весьма продвинутой для этого мира. Там мы и встретились с экстремистом.
За пять лет Бур Котеус осунулся, революционный пыл его угас, и он в депрессии взирал на тот мир, который был создан его стараниями.
– Зачем вирус запустил? – спросил я у него, устроившись на продавленном диванчике и облокотившись о разобранный системный блок. – Ты хотя бы пробовал подумать, что будет потом?
– Думал, что главное – смести систему, – угрюмо произнёс Бур Котеус. – А дальше всё только лучше будет. Светлое будущее, свободное волеизъявление, обрушение надуманных барьеров социального детерминизма.
– Да ты вообще слабо думаешь.
– Я увлекаюсь. Есть грех.
– Это не грех. Это катастрофа… Все эти твои идеи демократии как идеальной самоорганизующейся системы…
– Это не мои, а твои идеи, – огрызнулся кибермастер. – Кто смущал ими моё неокрепшее сознание?
– Кто же мог подумать, что ты возьмёшь их на вооружение.
– Ну почему так всегда бывает, – покачал головой Бур Котеус. – Расчёт верен, обстоятельства идеальные. Всё просчитано с использованием машины Статуса. Она хорошо прогнозировала социальные процессы.
– Машина может только считать. Прогнозируем и программируем мы, люди.
– Вот и напрограммировали, – Бур Котеус взял литровую деревянную чашку и отхлебнул напиток, по вкусу напоминающий чай с рыбьим жиром, от которого мы с Абдулкаримом отказались.