Бюрократ-новик клятвенно пообещал всё устроить. Тут была традиция – чем горячее клятвы, тем быстрее и с большим удовольствием они нарушаются. Так что он исчез через два дня, даже не предупредив нас.
Потом куда-то запропастилась обслуга, доставлявшая нам в апартаменты неудобоваримые блюда. Нас это не задело – мы все равно питались синтетическими запасами с нашего звездолёта.
Последней растворилась во тьме контрразведка. Она сперва интересовалась нами настолько, что приставили скрытых соглядатаев, но однажды оперативники куда-то испарились. Как выяснилось позже, их увлекла активная делёжка рыбной плавучей базы в Холодном море, и им было не до каких-то потенциальных шпионов и диверсантов с дипломатическим статусом. Контрразведчиков, как и всех на этой планете, меньше всего в жизни интересовали их непосредственные служебные обязанности.
А мы всё обивали и обивали пороги. Не раз побывали в министерстве добывающей промышленности и лингвистики. Потом отправились в Совет по компьютерным производствам и дошкольному воспитанию. Поначалу нас удивляло, почему такие разные сферы сводятся в одно ведомство. Оказалось, что из-за тотального урезания финансирования богатые конторы соединяли с теми, которые обречены на голодную смерть, чтобы была взаимная поддержка в рамках одного учреждения.
Толку от наших блужданий не было никакого. Экономический сектор Правительства вообще экономикой не занимался, а занимался распродажей оставшихся государственных активов, и таких заковыристых слов, как мистериум, там не слышали. Геологическая служба скончалась. В Секторе недр и залежей нас видеть не хотели. Апелляции к вышестоящему руководству не помогали. Угрозы доложить лидеру государства не значили ничего, поскольку никто не знал, кого на прошлой неделе избрали на эту должность, а в Ассамблею было не пробиться. Все наши усилия растворялись, уходили, как вода в песок.
– Почтенный Александр, неужели в них не живёт даже грамма уважения к нам? – вопрошал Абдулкарим, когда мы оставались вечером наедине в апартаментах.
– Думаю, им просто плевать, – устало отвечал я.
– Ну почему?
– Потому что за наплевательство никто им ничего не сделает. И почему бы не плевать, если это безопасно, а порой и просто приятно?
– Чтоб на них тоже так плевали!
– Плюют, уверяю тебя. Об этом не беспокойся.
Потом нас выкинули из дипломатических апартаментов, потому что управляющий делами дипломатического ведомства под шумок сдал помещение элитному борделю. А нам предложили пожить в подвале стекляшки Дипломатической службы, как раз рядом с подпольным складом резиновых игрушек. Зелёные и красные слоники и зайчики там валялись на полу в коридоре, и вид их был страшен – интересно, какие дети вырастут среди таких предметов. Ещё там стоял жуткий химический запах. Естественно, от такого жилья мы отказались. И пришлось снимать номер в некогда фешенебельном отеле «Падение Статуса», раньше это была «Мордорская акация».
Позолоченную деревянную мебель в отеле заменили на алюминиевую, хрустальные люстры – на матовые плафоны, а настенные росписи закрасили болотной зелёной краской во исполнение «Постановления о борьбе с эстетическими излишествами». Несмотря на запустение, цены на номера в отеле были запредельными. Но уж чего, а средств у нас было предостаточно. В звездолёте лежало несколько тонн золота в брусках, имеющих хождение на этой планете. В условиях обрушения бумажных и электронных средств платежа за вожделенный жёлтый металл мы могли безболезненно скупить половину Мордополиса.
Неожиданно объявился как ни в чём не бывало титулярный бюрократ Лей Лютус – довольный, лоснящийся. Видимо, операция со спиртом удалась. Правда, он был без шофёра и машины. Заверил, что знает о наших трудностях. Посетовал, что нам пока не выделили необходимых бюджетных средств – ведь на приём инопланетных делегаций предусмотрены значительные суммы. Но сейчас вопрос вынесен на голосование профильного совета, который всё никак не может набрать нужный кворум.
– Это демократические процедуры, вы же понимаете, – изрёк Лей Лютус важно и как-то очень подозрительно. – За это мы и сражались на баррикадах!
Про то, на каких баррикадах он лил свою чиновничью жиденькую кровь, я не знал, но его уверенность в своих словах внушала трепет. Так что даже не захотелось задавать уточняющие вопросы о выделяемых средствах. Это удовольствие я оставил на ближайшее будущее, решив затеять небольшой шантаж.
Однако титулярный бюрократ не дал нам поиграть с ним в подобные игры и опять исчез. А мы остались полностью предоставленными сами себе. О нас забыли. Просто забыли.