Ругая Артура, Марина бросилась к сумочке и принялась копаться в ней в поисках своего спасения – маленькой ручной видеокамеры, которую использовала, чтобы записывать саму себя. Включив, обнаружила, что батарея находится на минимуме, почистила флешку и тут же выключила. Пусть у нее будут любительские кадры, главное эксклюзив! Да и Артур не дурак, постарается прибыть на место происшествия, как только по городу понесутся звуки сирен.
Три минуты из пяти истекли, и Марина сорвалась и побежала к выходу. Вспышки фотоаппаратов карауливших на ступеньках журналистов ненадолго ее ослепили и она заморгала, как крот на солнце. Тяжело, наверное, быть звездой и терпеть внимание папарацци! С трудом заметив распахнутую дверь микроавтобуса, она кинулась к ней и та чуть не захлопнулась перед носом. Глеб Геннадьевич выглядел разочарованным тем, что она успела, словно видел в ней дохлую крысу, а не человека. Ей не привыкать. Журналистика – сложная профессия и иногда приходится жертвовать чем-то, чтобы донести до людей правду.
Вместо того, чтобы обижаться на его унизительное отношение, Марина наблюдала и запоминала. Мотала на ус каждый момент выезда, чтобы сложить все в репортаж с места событий.
- Мы прибыли! - мужчины покинули машину, и ей пришлось спрыгнуть на мягкую землю, послужившую ловушкой для ее высоких шпилек.
Встав на носочки, и смешно раскачиваясь, Марина подняла камеру и повернулась к следователю:
- Это же кладбищенская ограда. Нам что, туда? Ночью?
Местным оперативникам тоже было не по себе, а вот приезжие не понимали, что это такое, с детства боятся проклятия.
- Хотите отказаться? Другого шанса я не дам. Это совсем рядом, кто-то заметил горящий свет и тело через прутья решетки и вызвал полицию, - Глеб Геннадьевич перестал обращать на нее внимание и проскользнул в приоткрытые ворота.
Минуту спустя подъехала скорая помощь, и Марина пошла за ним, отчаянно сжимая камеру. С учетом толпы, топчущейся вокруг, любой приличный призрак будет сидеть в своей могиле и не высовывать из нее нос. Артур прав, глупо переживать из-за детских страхов. Это всего лишь кладбище.
Светящийся квадрат лампы, валявшейся на земле, собрал вокруг себя черные силуэты мужчин, и она попыталась обойти их сбоку, чтобы камера поймала что-то, помимо контрового света.
- У меня для вас хорошая новость, Ветрова, - прошептал Глеб Геннадьевич откуда-то сзади, - у вас идеальное алиби, иначе, я бы подозревал именно вас.
- Что за ерунда? – она уже не понимала, когда он серьезен, а когда просто пытается ее зацепить.
Направив объектив, она зазумила картинку, глядя в видоискатель и рассмотрев тело убитого, тут же убрала аппаратуру в сторону. Потеряв с трудом удерживаемое равновесие, Марина неловко упала, и бледное лицо с невидящими глазами стало еще ближе. Молодой мужчина в расстегнутой куртке и светлых джинсах сжимал в руке лампу для видеоосвещения. На его лице застыла гримаса недоумения, он словно вопрошал: «Почему вы мне мешаете? Я работаю». Он ведь таким и был… Сплошные съемки, да перебивки. Трудолюбивый, лишь недавно окончивший учебу. Ее коллега, Артур…
Неподалеку на штативе стояла и камера, ради которой все затеялось. Съемка репортажа с кладбища. Он ведь нарушил ее прямое указание, пошел сюда, когда стемнело. Один! Боже, какой же он дурак! Эти кадры не стоили его драгоценной жизни!
Чья-то сильная рука поставила ее на ноги, горячее дыхание обдало щеку.
- Почему же вы не снимаете? – все тот же насмешливый голос сводил ее с ума. – Неужели вашему профессионализму мешает личное отношение?
- Найдите его убийцу! – вновь подняв миниатюрную камеру, Марина водила ей, почти не рассматривая то, что получается, она не хотела знать деталей и вряд ли сможет озвучить эту жуткую съемку.
Ей хотелось запомнить Артура не беспомощным куском мяса, валявшимся на земле, а живым, улыбчивым, порой не думающим о последствиях, но зато добрым и солнечным парнем. В праве ли она давать это в эфир? Причинять боль его семье? Пусть решает кто-то другой…
Значок батареи замигал и спустя минуту камера выключилась. Положив ее обратно в сумку, Марина ушла. Каждый шаг давался с трудом, кладбищенская земля нехотя отпускала моментально погружающиеся в нее шпильки. Никто не обратил внимания на подавленную происшедшим девушку, за исключением бородатого следователя, проводившего ее долгим задумчивым взглядом.