Чей-то чужой взгляд сверлил ей лопатки, и она неслась, стремясь укрыться в единственном безопасном месте, в крохотной каморке с маленьким окошком и толстой входной дверью с двумя замками. В родном доме, где ее поддерживала даже стены, пусть старые, но крепкие и надежные.
Запрыгнув на лавочку возле забора, Лили нащупала задвижку на калитке и та со скрипом вышла из паза. Рядом надрывно лаял Тимур – сторожевая овчарка - старательно охранявший их нехитрое имущество. Быстро заскочив и задвинув запор обратно, она вбежала внутрь дома и впустила собаку. Обычно пес жил во дворе, но сейчас ей требовался кто-то теплый, тот, кто сумеет за нее постоять.
Мать вернется из ночной смены лишь утром, отец вообще приедет через неделю и то на пару суток. Здесь никого нет, и не может быть. Совсем никого! Тщательно прислушиваясь к звукам вокруг, Лили легла на пол среди разбросанной обуви и обняла собаку, мокрую, но теплую и живую. Посмотрела в ее карие глаза, настоящие и добрые и дрожь в теле постепенно утихла, сменившись на расслабление.
Светка ее разыграла! Точно разыграла, после того, как ее в очередной раз подговорил Дэн. Наверняка мальчишка прятался за щитом и ржал, как угорелый. Если закрыть веки и намазать их черным при подобном освещении может привидеться все что угодно!
Как она ни старалась объяснить все шуткой, страх крепко держал за горло, едва давая дышать. С трудом оторвавшись от Тимура и вновь выставив его во двор, Лили на цыпочках прокралась к себе. Заглянула в шкаф для одежды и под пружинящую кровать, провисшую под тяжестью матраса, со скрипом провернула в замке старинный ключ с завитушками, с силой подергала дверь.
Заперто. Надежно.
Сняв влажную форму, Лили легла на постель грязной и с ободранными коленками. Ночной поход в ванную через весь дом выглядел приключением достойным ужастика, такого, где героиня умирает только потому, что увлечена своей внешностью. Трек в наушнике сменился, заиграла жутковатая мелодия с завываниями. Выключив плеер, она откинула его подальше и накрылась тонким шерстяным одеялом, до сих пор пахнущим бабушкой. Упираясь спиною в висящий на стене ковер, Лили пристально переводила взгляд с окна с качающимися за ним ветками яблони на дверь и обратно. Что-то пробежало снаружи, заставив напрячься, но собачья возня и повизгивания звучали привычно.
Слизистая глаз пересохла от столь внимательного изучения теней, мелькающих в комнате. Дыхание Лили выровнялось, затем углубилось плавно, по затухающей. Веки смочили измученную роговицу, сжатые пальцы расслабились, отпустив измятый уголок подушки, погрузив девочку в море сновидений.
Глава 2. Часть 1
Бархатные объятия ночи тесно сжимали его со всех сторон. Путевая лента дороги мелькала перед глазами, подсвечиваемая теплым светом высоких фонарей и он успешно лавировал между автомобилей, юркий, как стрекоза. Глеб уверенно прибавил газу, и мотоцикл взревел, как сильный зверь, рвущийся в бой. Внезапно освещенная часть закончилась, асфальт и небо слились в черную голодную пасть, ждущую его во тьме. Ни единой машины вокруг или огонька вдали, только пустота и одиночество.
Дзинь…
В моторе что-то звякнуло, громко, натужно, раз, затем еще и он на полной скорости влетел в полосу тумана, густую, как молоко. Дзинь. Пришлось сбавить ход и двигаться медленно, как крадущийся вор, остерегаясь неосторожных водителей. Белая дымка уплотнялась с каждой секундой, проникая в легкие холодными струйками и оседая в них кусочками льда. Пронзительно задребезжав, хромированная трубка под ним отвалилась и, закрутившись, улетела прочь. Глеб отчаянно жал на тормоз, дергая рукоять так, словно качал кисть на эспандере, но мотоцикл продолжал нестись, лишь набирая обороты. Дзынь. Дзынь. Дзынь!
- Вот же, причудится! - взмокший, как после сауны, он сел на постели и потянулся к разрывающемуся телефону.
Мельком увидев табло светящегося в темноте будильника, тяжело вздохнул. Час ночи. Откинув одеяло, Глеб спрыгнул на прохладный деревянный пол, недавно отшлифованный, и поэтому гладкий и приятный на ощупь и взял трубку.